Элемента

– А к месту, между прочим, траурные шмотки-то, – зло ухмыльнулся я, – самое оно. Как говорится: «Со святыми упокой, Христе, душу усопшего раба твоего», – растягивая слова, как церковнослужители проговорил я и засмеялся от этого уже во весь голос. – Несомненно так и будет, учитывая мое «завидное» положение. Скоро от меня и мокрого места не останется, растворившись в пучине, хотя, подозреваю этот шикарный костюм и черные лакированные туфли не претерпят никаких изменений, раз даже на той глубине, где мне пришлось побывать, ни одна нитка на них не промокла. Я осмотрел себя с ног до плеч, трогая руками брюки, рубашку, галстук и пиджак. Так и есть: ни одной капли воды не было на одежде. Но это меня уже совершенно не удивляло. Я так устал от всех потрясений, преследовавших меня с момента пробуждения, что мне просто хотелось уснуть и проснуться в другом месте. С желаниями у меня все оказалось в порядке, а вот с возможностями… За неимением кровати, мне пришлось лечь на странную скамью. Тело мое приняло положение усопшего, но, видать, Морфей был увлечен какими-то неотложными делами, что не обращал на меня никакого внимания в течение долгого промежутка времени. Точнее сказать затруднительно, не имея часов. В порядке бреда, впрочем, кто знает, мне кажется, в этом месте все иррациональное является нормальным, а все, что человек априори считает естественным, логичным – либо противоречит себе, либо отсутствует вовсе, так вот, в порядке бреда, в моем мозгу пролетела мысль: может место, где я оказался не в юрисдикции владыки снов? Тут же улыбка отразилась на моем лице от представления его образа из картины Герена, лежащего в эффектной позе в дезабилье у высоких сдвоенных ворот с охапкой маков, умоляющего стражников в лице каких-нибудь гигантских доисторических животных впустить формирователя сновидений в это «царство», а те только причмокивают и бьют его хвостиками, играя с новой игрушкой в пинг понг. А от новой мыслишки: представления себя со стороны, так сказать, с дальнего плана, я захохотал в голос.

– Ну вылитый труп, – смеясь, говорил я. – Не хватает лишь ящика вокруг тела, скорбящих, цветов и всех прочих атрибутов, что полагается при таких случаях.

Вдруг до меня долетел отзвук залпа из корабельной пушки. Резко соскочив со своей «постели», я огляделся по сторонам, но ни одного судна не наблюдалось. Тогда стал пристальнее смотреть в том направлении, откуда, как мне казалось, прогремел выстрел; мое зрение было напряжено до предела, только вот не видно было вообще ничего, что могло издать такой грохот. Отовсюду тишь да гладь. Ничего не понимая, я уселся на единственном объекте посреди океана, моем молчаливом деревянном брате по несчастью.

– Почудилось скорее всего, – с досадой проговорил я. – Как говорил один комедийный персонаж из моего далекого детства: «Все! Кина не будет. Электричество кончилось». Я, наверняка, схожу с ума, – подытожил я.

Внезапно до меня дошло еще одно очевидное, но, упущенное мной, обстоятельство: день не менялся. То есть совсем. Никакой зари, сумерек и закатов. С момента, как я очнулся здесь, солнце не покидало своей «дислокации». Оно все также жизнерадостно освещало всю водную гладь.

Взору ничего не мешало разглядывать, все окружающее меня пространство. Не было ни ветра, ни дождя, ни тумана. Не успел я об этом подумать, как вдруг, откуда ни возьмись, вдалеке, медленно направляясь в мою сторону, начал клубиться густой туман, окутывая собой все большую территорию. Внезапно подул свежий ветер, постепенно наращивая свой темп. Мой черный галстук принялся плясать под его «мелодию». Я снял его и отдал в дар, так приятно ласкающему мое лицо, потоку воздуха. Шейный платок воспарил, поднимаясь все выше и выше, не переставая изгибаться в ритме быстрого танца под мелодию своего нового хозяина. Я расстегнул на рубашке две верхние пуговицы, уселся по удобнее, закрыл глаза, предоставляя всего себя такому приятному незваному гостю, благоприятно принявшему мой подарок и от того, видимо, так приятно одаривавшему меня своими нежными прикосновениями.

Другой отзвук пушечного выстрела, не такого далекого, как в первый раз, вырвал меня из состояния блаженства. От неожиданности, я снова чуть не упал в воду, но новоприобретенный деревянный друг вовремя подставил свое плечо, за что я и крепко уцепился. Вскочив, стал озираться по сторонам. Туман теперь совершенно бесцеремонно царил повсюду, однако, источник возмутителя спокойствия упорно не желал явить себя миру. В поддержке у него теперь, к тому же, состояло, не очень приятное и таинственное атмосферное явление. Ветер в свою очередь с приветливого союзника превратился в разъяренного палача. Одной рукой держась за спинку безмолвного товарища, другой я стал застегивать пуговицы на рубашке и распахивать пиджак, подняв воротник.