Экспедиция

Том Андреассен смотрел в сторону. Он ничем не хотел выдать себя. Если уж на то пошло, пусть губернатор считает, что Кнут остался на льдине из-за его решения. Все, кто знал Кнута, не сомневались, что Кнут и сам ни за что не уехал бы оттуда.

– Конечно, для нас было бы лучше, чтобы он вернулся, но для экспедиции гораздо надёжнее, чтобы он остался там, – ответил он.

Губернатор кивнул. Его заверили в том, что он хотел услышать. Том Андреассен посмотрел на часы. Прошло уже полчаса.

В Лонгиере все знали, что пастор любит выпить, но ведь это – его личное дело. А в целом он неплохо справлялся со своими обязанностями: любитель спорта и прогулок на свежем воздухе, он общался со всеми и с пониманием обсуждал личные проблемы, которые за долгую зиму возникали у прихожан. Начальник полиции считал, что он не станет разглашать доверенные ему конфиденциальные сведения.

Пастор Эйнар сидел в комнате, мрачно уставившись в одну точку. На столе стояли наполовину выпитая чашка кофе и поднос с бутербродами, до которых он почти не дотронулся. Карин Хауге там не было, она уже уехала из церкви.

– Привет, Том! Ты пришёл меня навестить?

Благодаря своему кристиансаннскому[64] диалекту и сочувственной интонации пастор заслужил репутацию необыкновенно доброжелательного и деликатного человека. Он пёкся о душевном здоровье своих прихожан и молился за их души.

Начальнику полиции некогда было размышлять над формулировками. Беседовала ли Карин Хауге с пастором?

Пастор кивнул.

– Да, Карин Хауге… Ей приходится нелегко. Тяжёлая ситуация. Но ты, Том, надеюсь, не ждёшь, что я поделюсь с тобой тем, что она доверила мне?

– А ты знаешь, в какой ситуации оказались мы? Нам даже хуже, чем ей.

Он смотрел в сторону.

– Да, я в курсе.

– Она посещала тебя в связи со смертью одного из членов экспедиции?

Пастор огляделся так, словно впервые видел свою комнату. А потом бросил взгляд на стоящую перед ним чашку.

– Могу ли я предложить тебе чашку кофе, Том? Немного согреться тебе не помешает, правда? А может быть, и бутерброд?

Он с грустью посмотрел на тарелку перед собой.

Но начальник полиции не собирался отступать.

– Если она рассказала что-то, что может помочь следствию, ты должен этим поделиться. Это очень важно. Не забудь, что Кнут остался там, на льдине, один на один с ними.

– Неужели дело дошло уже до следствия? Что ж, этого следовало ожидать.

Пастор скорчил гримасу, провёл руками по лицу так, словно его донимала головная боль. Однако было ясно, что дело не только в головной боли, но и в глубоких внутренних переживаниях.

– Иногда мне становится не по себе… Честно говоря, даже довольно часто. В мире так много зла. Люди причиняют друг другу обиды и боль и даже не осознают этого. А ведь порой и незначительные проступки могут привести человека прямо в ад.

– Она это сказала? Она призналась, что это была она?

Пастор вообще не собирался ничего подтверждать.

Он переживает за душу Карин Хауге, объяснил он. Что бы она ни натворила, её душа пребывает в крайнем смятении. Она очутилась во тьме, где никто не хотел бы оказаться наедине с самим собой.

Том Андреассен не мог припомнить, когда ему ещё так хотелось врезать кому-нибудь под дых.

– Послушай, Эйнар! Я спрашиваю тебя ещё раз. Это она подсунула яд? Это она подмешала яд в еду для экспедиции? В любом случае ты должен что-нибудь сказать.

Наконец-то пастор проникся важностью момента.

– Поговори с Иреной Сэтер, – сказал он наконец. – Может быть, она тебе что-нибудь расскажет.

– С Иреной Сэтер? С управляющей гостиницей?

– Да, с ней. И, по-моему, ты обязательно должен пообщаться с Карин Хауге. Ей нужен кто-нибудь, с кем она могла бы поделиться. Даже если этот кто-то – полицейский.

– А она сказала тебе, куда она отправится отсюда?

Пастор Эйнар долго смотрел на Тома. Наконец он вздохнул.

– Она сказала, что ей нужна тишина. Она должна подумать – о себе и о других. Она одолжила лыжи и ботинки у дьякона. Теперь тебе понятно, почему я так обеспокоен, Том?

– Она отправилась в зону тишины? Это самый худший из всех возможных вариантов. Без снегохода или вертолёта мы её там не найдём. А давно она ушла?

– Может, с полчаса назад.

Впервые с тех пор, как губернатор назначил его начальником полиции, Том Андреассен решился нарушить экологические инструкции. Вызвать вертолёт? Но это займёт слишком много времени. Карин Хауге отправилась в зону тишины, вероятно, через Болтердален[65]. У неё, по меньшей мере, полчаса форы. Он не имел никакого представления, как далеко она могла уйти, но это был лыжный маршрут, рассчитанный не менее чем на пару часов. Догнать её было бы не так уж и трудно.

Болтердален – обрывистая и труднопроходимая долина, с глубоким и рыхлым снежным покровом, со скалами по обеим сторонам гор. Не развлекательная прогулка, даже на снегоходе.

В приёмной губернатора он наткнулся на другое неожиданное препятствие. Губернатор Уле Харейде стоял у больших панорамных окон и беседовал с отцом Свейна Ларсена.

– А вот и начальник полиции. Он может рассказать вам всё, что нам известно, – сказал он, явно обрадовавшись приходу Тома.