Экспедиция

Уткнувшись своей голой пятой точкой в заднюю стенку кабинки, я созерцала этот нереальный пейзаж. Просторная заснеженная долина, ярко-голубое небо с белым светом новой луны и звёзды. С другой стороны шоссе находился питомник, разделённый на мелкие собачьи будки на деревянных столбах высотой метр или около того. Медленно, шаг за шагом, я направилась туда, чтобы взглянуть на собак.

Было тихо, только миски бились о гравий и грязный снег. Они слабо звенели о цепи. Собаки выскочили из своих будок, выползли из своих укрытий. Когда я приблизилась, ездовые собаки принялись меня изучать. Некоторые из них зарычали. Они вели себя иначе, не так, как обученные собаки, с которыми мы тренировались в Аскере. Я протянула руку и дотронулась до сетки. Ко мне приблизились чёрная и белая собаки, их движения показались мне замедленными и подозрительными.

Вдруг рядом со мной, возвышаясь как каменный постамент посреди тьмы, возник Юхан. Я вздрогнула и удивилась, я не слышала, как он подошёл. Тихо он шепнул мне на ухо, чтобы я отдёрнула руку. Сатана очень коварен. Он может атаковать прямо через решётку и откусить палец или даже два. Я не удержалась и спросила, почему же он оставил такую опасную собаку, но Юхан ответил не сразу. Если его не злить и не провоцировать, то он в принципе не опасен. К тому же он очень хорош в упряжке. Он может быть первым и возглавить команду и может быть последним в упряжке, когда группа тащит тяжёлые сани.

– Если Сатана лидирует в команде, то никто не посмеет оспорить его первенство, – сказал он.

Юхан просунул руку сквозь стальную решётку и протянул палец к чёрной морде собаки. Я заметила, что у него нет верхней фаланги пальца.

Экспедиция прибыла на Шпицберген в самый пик холодов. Температура в течение дня не поднималась выше минус двадцати градусов. А ночью было ещё холоднее. Наши спальные мешки примерзали к стенам за ночь.

Каждое утро под руководством Свейна мы начинали практиковаться – тренировались с собаками, привязывали их перед санями, шли рядом с ними на лыжах, словом, держали их в поле зрения. Сани были загружены провиантом и снаряжением, аналогичным тому, какое мы будем использовать в экспедиции, но, конечно, по весу несравненно легче.

– А ведь это скорее плюс, чем минус, – сказал Свейн, когда увидел, насколько мы беспомощны. – Следить за собаками будет намного проще, когда они везут битком набитые сани.

На третий день мы уже почувствовали себя достаточно уверенными, чтобы отправиться в дальнее путешествие с ночёвкой в палатках. Всё складывалось лучше, чем мы ожидали, и оптимизм зашкаливал, когда упряжка Мадса и Камиллы заметила в отдалении какого-то оленя и устремилась туда. Камилла не смогла удержать равновесие, поскользнулась, упала и сломала руку.

Юхан и Анна сразу же оказались рядом, и все вместе мы перенесли Камиллу обратно в питомник. Юхан отвёз Камиллу в больницу, а я уселась с ней на заднем сиденье, чтобы поддержать её. Она вздрагивала на каждом ухабе, но ей стало значительно лучше потом, когда сделали болеутоляющий укол и наложили на руку гипс.

После этого происшествия нам не оставалось ничего другого, как только переехать в гостиницу в Нюбюене, которую так горячо рекламировал сотрудник администрации губернатора. И Юхан, и Анна понимали, что Камилла не сможет оставаться в примитивном номере, из которого до туалета приходится добираться через собачьи будки. Свейн сказал, что владельцы гостевого домика оставят себе предоплату. Он считал, что это небольшая сумма по сравнению с той, которую придётся заплатить за гостиницу в Нюбюене. Я была так раздражена, что даже не нашлась что ответить. Ведь я предупреждала, что материальные возможности экспедиции строго лимитированы.

На следующий день прибыл журналистский корпус из «Досуга и Спорта». Карстен и Мадс поехали в аэропорт, чтобы встретить их. Когда они вернулись, планы снова изменились. Мы должны были переместиться со снаряжением назад в питомник и сделать вид, словно мы там живём. Хроникёр считал, что так мы будем лучше выглядеть на фотографиях. Затем репортёр, та же самая Анна Виборг, которая раньше интервьюировала Карстена и Мадса, и фотограф отправились на продолжительную прогулку с собачьими упряжками. К тому же они намеревались посетить популярные места в Лонгиере – они планировали навестить администрацию губернатора, здание университета, в котором располагался Норвежский полярный институт, а также аэропорт и радиобашню на Шпицбергене.

Карстен арендовал автомобиль, компактный внедорожник. Без дальнейших дискуссий мы начали переносить снаряжение к машине, которая была припаркована рядом с отелем. Карстен и Анна Виборг смеялись и болтали, они вели себя так, словно их только двое и никого из нас поблизости нет. Когда мы наконец остались на несколько минут одни, я спросила Карстена, в чем дело. Он был в ярости.

– Не будь параноиком, – сказал он. – Кстати, можешь вместе с Камиллой вернуться в гостиницу. Ведь фотографии Камиллы с загипсованной рукой не слишком годятся для рекламы.