Эксодус (Книга 3, 4 и 5)

Китти лежала в темноте с широко открытыми глазами. Вдруг Карен зашевелилась. Китти посмотрела в сторону кровати девушки. Карен встала, подошла к кровати Китти, опустилась на колени и положила головку на грудь Китти.

Я тебя очень, очень люблю, - сказала девушка. - Родную мать, и то я не могла бы любить больше тебя.

Китти отвернулась и погладила девушку по волосам.

- Иди, иди спать, - сказала она, и что-то запершило у нее в горле. - Нам предстоит завтра утомительный день.

Китти лежала без сна, курила одну сигарету за другой, потом вставала и ходила по комнате. Каждый раз, когда она смотрела на спящую девушку, у нее сжималось сердце. Было уже далеко за полночь, а она все еще сидела у окна, прислушивалась к шуму прибоя, и смотрела на Яффу, которая была еле видна за поворотом. Было уже четыре часа утра, когда Китти погрузилась в беспокойный сон.

Она проснулась утром с тяжелым сердцем, с усталым лицом и с синевой вокруг глаз от бессонницы. Она, по меньшей мере, раз десять пыталась начать этот тяжелый разговор, но так и не могла заставить себя. Они позавтракали на террасе. Обе молчали. Китти попивала кофе.

- А где генерал Сатерлэнд? - спросила Карен.

- У него какие-то дела. Он придет немного позже.

- А какие планы у нас на сегодня?

- О, всякие.

- Китти... это связано с моим отцом, правда?

Китти опустила глаза.

- Я все время догадывалась об этом.

- Я не имела в виду обманывать тебя... Я

- А в чем дело?.. Пожалуйста, расскажи мне все... Что с ним?

- Он очень, очень болен.

Карен стала кусать ногти; ее губы дрожали.

- Я хочу его видеть.

- Он тебя не узнает, Карен.

Карен выпрямилась и посмотрела в сторону моря.

- Я так долго ждала этого дня.

- Карен, не надо...

- Каждый раз с тех пор как кончилась война - уже больше двух лет, - я засыпала и видела один и тот же сон. Я лежу, бывало, в постели и стараюсь представить себе, что мы с ним встретились. Я знала совершенно точно, какой у него вид, и что мы станем говорить друг другу. В лагерях для перемещенных лиц, затем все эти месяцы в Караолосе на Кипре я каждую ночь видела этот сон... отец и я. Ты понимаешь..., я все время знала, что он живой..., и что мы с ним свидимся.

- Карен... перестань. Все будет совсем не так, как ты это видела во сне.

Девушка дрожала всем телом. Ее ладони были мокры от пота. Она вскочила.

- Поведи меня к нему.

Китти схватила ее за руки и крепко стиснула их.

- Ты должна приготовиться к чему-то ужасному.

- Пожалуйста, Китти... пойдем к нему.

- Об одном помни... Что бы там ни случилось..., что бы тебе ни пришлось там видеть..., помни, что я с тобой. Я буду с тобой, Карен. Не забудешь?

- Не забуду.

И вот Карен и Китти сидели перед доктором.

- Вашего отца пытали в гестапо, Карен, - сказал доктор. - В начале войны они хотели заставить его сотрудничать с ними. Они прибегали к самым жестоким мерам. Все же им пришлось отказаться от этого плана. Он просто не мог работать на них, хотя бы он и подвергал этим вашу мать и ваших братьев смертельной опасности.

- Я сейчас вспоминаю, - сказала Карен. - Как-то не стало писем, и я все приставала к Ааге, не случилось ли что с родными.

- Его отправили в Терезиенштадт, а ваша мать и братья...

- О них мне все известно.

- Они его отправили в Терезиенштадт в надежде, что он передумает. Только после войны он узнал о том, что, случилось с вашей матерью и с вашими братьями. Его грызла совесть, что он так задержался тогда в Германии, из-за чего ваша мать и братья попали в западню. Когда он узнал про их судьбу после долгих лет пыток, его ум помрачился.

- Но ведь он поправится? Доктор посмотрел на Китти.

- У него психическая депрессия... крайняя меланхолия.

- А что это означает?

- Карен, твой отец вряд ли поправится,

- Я вам не верю, - ответила девушка. - Я хочу видеть его.

- А вы его еще помните?

- Очень мало.

- Было бы гораздо лучше, если бы вы сохранили у нем то воспоминание, которое у вас есть, чем видеть его теперь.

- Она должна его видеть, доктор, во что бы то ни стало. Этот вопрос нельзя оставить открытым ни под каким видом, - сказала Китти.

Доктор повел их вниз по коридору и остановился перед какой-то дверью. Сопровождавшая их сестра отомкнула дверь, и доктор открыл ее перед Карен.

Карен вступила в помещение, напоминающее келью. В комнате стояли стул, этажерка и кровать. Она оглянулась вокруг и застыла на месте. Кто-то сидел в углу на полу. Человек был босой и непричесанный. Он сидел, прислонившись спиной к стене, обхватив руками колени, и тупо смотрел на противоположную стену.

Китти шагнула к нему. Он был небрит, лицо было все в рубцах. Внезапно Карен почувствовала какое-то облегчение. Все это недоразумение, - подумала она... Это какой-то посторонний человек... это не ее отец... Он просто не может им быть. Все это - ошибка! Ошибка! Она с трудом подавила желание выскочить вон и закричать: