Эксодус (Книга 3, 4 и 5)

- Я хочу только, чтобы она выбрала для себя наилучший вариант. Вы мне, пожалуй, не поверите, но если бы я, знала, что ей лучше остаться в Палестине, она здесь бы и осталась.

- Почему же? Может быть, я вам вполне верю.

- Скажите, можете ли вы, положа руку на сердце, утверждать, что я делаю что-то плохое тем, что хочу увезти ее в Америку?

- Нет... ничего плохого в этом нет.

- Тогда помогите мне вернуть Дова.

Воцарилось долгое молчание. Затем Ари потушил сигарету об забор. Он бессознательно разорвал окурок, рассыпал остатки табака, скомкал остаток курительной бумаги в шарик и положил его в карман. Это еще П. П. Малькольм научил его никогда не бросать окурки. Окурки сигарет очень помогали арабам установить местонахождение еврейских вооруженных сил.

- Это не в моих силах, - сказал Ари наконец.

- Нет, в ваших. Дов очень уважает вас.

- Дело не в этом. Конечно, найти его нетрудно. Я даже могу заставить его вернуться в Ган-Дафну и приказать ему: сиди и не рыпайся, мой мальчик, потому что дамы тревожатся о тебе. Однако Дов Ландау принял решение, а каждый еврей, проживающий в этой стране, должен, так или иначе, решить этот вопрос в соответствии со своими убеждениями. Мы в этом вопросе чрезвычайно щепетильны. Из-за этого мой отец и его брат не разговаривают друг с другом вот уже пятнадцать лет. Дов Ландау всеми фибрами своей души жаждет мести. Им двигают такие силы, что остановить его может только один Бог, или пуля.

- Вы говорите так, словно одобряете террористов.

- Бывает, я им полностью сочувствую. Бывает, я питаю к ним одно лишь отвращение. Но как бы там ни было, а судить их я не собираюсь. Кто вы такая, и кто я такой, чтобы сказать Дову Ландау, что он неправ. Вам известно, что ему пришлось вынести. Кроме того, вы ошибаетесь еще и в чем-то другом. Если его вернуть в Ган-Дафну, он доставит этой девушке только еще больше горя. Нет, Дов должен делать то, чего не делать он не может.

Китти спустилась с забора, отряхнула юбку, и они направились к воротам.

- Да, Ари, - сказала она под конец, - вы, пожалуй, правы.

Когда они вышли за ворота и направились к его машине, к ним подошел Сатерлэнд.

- Вы долго будете в этих краях, Бен Канаан? - спросил он.

- У меня кое-какие дела в Сафеде. Надо покончить с ними.

- А почему бы вам не вернуться поужинать с нами?

- Ну, я...

- Пожалуйста, приходите, - Китти не дала ему договорить.

- Ладно. Благодарю вас. Приду.

- Вот и прекрасно. Как только справитесь с делами в Сафеде, сразу же и возвращайтесь.

Они помахали ему, когда он поехал под гору, мимо Таггартова форта и наконец скрылся из виду.

- "Не дремлет и не спит хранящий Израиля", - сказала Китти.

- Да вы что, Китти! Никак псалмы стали цитировать? Они прошли через ворота назад в парк.

- Вид у него изнуренный.

- Для человека, который работает сто десять часов в неделю он выглядит неплохо, - возразил Сатерлэнд.

- Я еще в жизни не видела такой преданности делу... я чуть не сказала фанатизма. Его приезд к вам меня сильно удивил, Брус. Я и понятия не имела, что вы тоже замешаны во все эти дела.

Сатерлэнд набил свою трубку.

- Ну, я, положим, не совсем так замешан, как вы думаете. Хагана обратилась ко мне с просьбой составить ориентировочный список арабских вооруженных сил, находящихся за пределами Палестины. Им нужна всего лишь объективная оценка специалиста. Но послушайте, Китти, не кажется ли вам, что пора честно разобраться во вceм этом?

- Но я же вам сказала, что не хочу брать ничьей стороны.

- Китти, боюсь, вы действуете как страус. Вы сидите на самой середине поля сражения и говорите: "Не троньте мой дом, потому что я закрыла ставни".

- Я уеду, Брус.

- Тогда вам нужно поторопиться. Если вы думаете, что вам удастся еще долго сидеть здесь и жить так, как вы до сих пор жили, то я должен сказать, что вы глубоко ошибаетесь.

- Мне нельзя уехать сейчас же. Я должна подождать, пока Карен немножко поправится.

- Только поэтому?

Китти покачала головой.

- Мне кажется, я боюсь еще решающей минуты. Временами мне кажется, что мне удалось выбить из ее головы все эти палестинские дела, а порой, как вот сейчас, я сомневаюсь и очень боюсь довести дело до решающего испытания.

Перед ужином они увидели, как полная луна повисла над городом. С виллы Сатерлэнда все было хорошо видно.

- "Три дара обещал Господь Израилю, но каждый из них будет обретен ценой страдания. Один из этих даров - Эрец Исраэль", - изрек Сатерлэнд. - Это слова Бар Иохаи, сказанные им две тысячи лет тому назад. Мудрый был мужик, ничего не скажешь.

- Уж коль мы заговорили о мудрецах, - сказал Ари, - то завтра я еду к Генисаретскому морю. Вы там уже были, Китти?

- Нет, мне не очень приходилось путешествовать.

- Вам обязательно нужно побывать там. И как можно скорее. Через несколько недель будет чересчур жарко.

- А почему бы вам не взять ее с собой? - быстро ввернула Карен.

Воцарилось неловкое молчание.

- Это... это действительно идея, - сказал Ари. - Я запросто выкрою несколько дней отпуска. Почему бы нам не поехать вчетвером?

- Меня не считайте, - сказала Карен. - Я уже была там дважды с Гадной.

Брус Сатерлэнд понял намек Карен.