Экскурсия в Авалон (СИ)

Шестьдесят с лишком лет тому назад Султан родился в одной из затерянных горных деревушек в бедной, скорее даже нищей семье. Он стал в ней одиннадцатым ребенком. Тогда шла вторая мировая война.

Десяти лет от роду Султан вместе с родителями и оравой братишек и сестренок переехал в большое село на равнине. И первой профессией, которую освоил мальчик, была «профессия» продавца питьевой воды на базаре. Но уже в этом возрасте Султан твердо осознавал, что честным трудом ничего, кроме горба и мозолей, не наживешь. Поэтому он стал воришкой. А когда ему исполнилось пятнадцать лет, он попал в столицу – большой город у теплого южного моря (тот самый, откуда начали свой путь на Елисейские Поля все четверо).

Дальнейший его жизненный путь был подробно отражен в милицейских протоколах, уголовных делах, компроматах конкурентов и спецслужб и в прочих материалах подобного рода. Мальчик из горного селения стал, в конце концов, вором в законе и крупным мафиози. Он ворочал такими деньгами, которых простые люди вроде Доцента и Майора и вообразить себе не могли. Сам Султан образования не имел вообще, что ничуть не помешало его карьере. Когда наступили, по выражению Азада, «черные дни светлого будущего», многие высокообразованные люди превратились – постепенно, не сразу – в оборванцев, готовых ради пропитания на любую работу, вплоть до мытья машин бизнесменов. Зато для Султана и ему подобных наступили золотые времена. Игорный бизнес, проституция, контрабанда наркотиков, торговля оружием и так далее, – все это оказалось золотоносной жилой. Султан избрал сферой своего черного бизнеса торговлю оружием. В регионе все время шли локальные войны, более или менее интенсивные, и для их ведения требовалось вооружение, как легкое, так и тяжелое. Кроме того, оружие было нужно гангстерам. Сам себя Султан преступником не считал. Согласно его мировоззрению, всему в мире отведено свое место. Свое место предназначено баранам, коих должно стричь и забивать, свое место – коровам, коих должно доить и опять-таки забивать; свое место предназначено псам, стерегущим стада, шакалам, подбирающим падаль, волкам, режущим скотину, быкам, тянущим плуг, и так далее, и тому подобное. Себе же место Султан определил среди волков, потому как по характеру своему не мог быть ни псом, ни шакалом, ни тем более бараном, и постепенно выбился то ли в тигры, то ли в львы. Тем более, что деньги, приобретенные незаконным путем, отмывались через банки, и Султан частенько жертвовал на благотворительные цели. Нет, он не считал себя преступником, как не считает себя преступником тот же, например, тигр в индийских джунглях.

Людей Султан презирал, никогда никому не верил и никогда ни к кому не привязывался. Даже к жене своей он относился скорее как к рабыне и раз и навсегда определил ее место в семье. Единственным исключением (а исключения, как известно, подтверждают правило) был сын, поздний ребенок – единственная отрада, наследник миллиардов отца и, возможно, его власти. Но судьбе угодно было распорядиться иначе.

В среде обитания, избранной Султаном, царят суровые нравы и жесточайшая конкуренция – более, чем где-либо. И в наиболее жестоких и откровенных формах. Раз и навсегда, казалось бы, поделенные сферы влияния черного бизнеса постоянно переделывались, каждый следил за другим, выбирая удобный момент для того, чтобы дать подножку или ударить в спину. Клятвенные заверения в дружбе или взятые обязательства тут не значили ровным счетом ничего, союзник в любую минуту мог обернуться соперником и наоборот, так что Султан был в какой-то степени прав, абсолютно никому не доверяя. Трения между кланами порой приводили к разборкам – как мелким, так и крупным. В обыденной-то жизни поминутно наступаешь кому-нибудь на ногу или задеваешь плечом, а в стане волков и тигров масштабы таких толчков и ударов иногда бывают не просто трагичны, а прямо-таки катастрофичны.

Но и сказать, что Султан пал жертвой слепого удара судьбы, тоже нельзя. Напротив: проворачивая крупное дело, он обдуманно и хладнокровно «кинул» своего партнера. Тогда Султан являлся главой одного из крупнейших мафиозных кланов региона; жертвой же его обмана стал глава другого клана, чуть менее могущественного. Обманутый понес колоссальные убытки и поклялся жестоко отомстить.