Экскурсия в Авалон (СИ)

– Не секрет, – глухо ответил он, и вдруг лицо его озарилось слабой улыбкой. – Меня зовут Азад. Можете называть меня так.

– Хорошо, – сказал Проводник и добавил: – А меня можете называть Саидом (на самом деле его звали совсем не так; будучи крайне осторожным, Проводник солгал, но солгал очень убедительно, так что его можно было вполне называть и Саидом).

– Хорошо, Саид, – сказал Доцент, которого, оказывается, звали Азадом, и улыбнулся уже более тепло и открыто. – Очень приятно.

– Взаимно, – ответствовал Проводник, выбравший себе на сей раз имя Саид.

– Я могу даже рассказать, зачем иду к Поляне, – сказал Азад.

Саид предостерегающе выставил перед собой обе ладони:

– Зачем? Если не хотите – не надо, Азад-муаллим. [4]

– Дааа… – Азад махнул рукой, сдвинул вязаную шапочку на затылок и сел прямее. – Никакого секрета, какие тут секреты… Знаете, Саид, как пошла жизнь наперекосяк после всего этого… – он сделал неопределенный жест рукой, но, в общем-то было понятно, что он имеет в виду. – Наступили, так сказать, «черные дни светлого будущего»… Ни перспектив, ни идеалов, жизнь вообще потеряла всякий смысл. Дезориентация. Все, что я знал и умел, оказалось ненужным. А того, что для этой жизни нужно, я не умею… Ну хорошо, я преподаю в университете. Взяток со студентов брать не умею и не хочу, и, откровенно говоря, боюсь, потому что кто-кто, а я сразу попадусь, и выкарабкаться мне будет довольно трудно… На студентов вообще тошно смотреть, учиться они не хотят и твердо уверены, что все на свете можно купить за деньги… да еще и издеваются надо мной, старым дураком, за то, что я с них не вымогаю… Даже самые умные из них не хотят утруждать себя учебой, а предпочитают платить за экзамены… Слушайте, я тут несу околесицу, вам, наверное, надоело?

– Нет-нет, – сказал Саид. – Я вас отлично понимаю.

– Единственным, как говорят, светом в окошке для меня была внучка, – продолжал Азад. – Моей супруги давно уже нет на свете, сын мой развелся с женой и запил; в общем, девочка целыми днями была со мной…

Саид молча кивал в знак того, что слушает собеседника.

– У нее были блестящие способности к музыке, – продолжал ученый. – Но еще более блестящие способности у нее были к математике. Я думаю, со временем из нее вышел бы толк. И вообще, она была славная девочка, добрая… – он сглотнул внезапно появившийся комок в горле.

Теперь уже и Султан внимательно слушал Азада, продолжая перебирать четки.

– Случилась беда, – горько сказал Азад. – Какая-то пьяная скотина на машине… знаете любителей гонять по городу на полной скорости?.. Такая вот тварь сбила девочку. Средь бела дня… Гюля умерла, не приходя в сознание. Ей было всего тринадцать… – он закашлялся и помотал головой. На глазах у него выступили слезы, но Азад быстро овладел собой. – А тут я услышал о Поляне… Не спрашивайте, от кого, ладно? Я не хочу подводить этого человека. Но денег не было… столько, во всяком случае… И я продал свою квартиру. Пять тысяч отдал вам, – он кивнул Саиду. – Остальное припрятал в надежном месте. Если все получится, и мы с Гюлей вернемся обратно, эти деньги нам пригодятся… Как вы думаете, получится? – вдруг спросил он, глядя на Проводника с какой-то детской надеждой в глазах.

– Думаю, что да, – уверенно ответил Саид. – Если человек погиб в результате несчастного случая – вам гарантирован стопроцентный успех.

– Ну и хорошо, – с облегчением сказал ученый. – Я буду беречь ее как зеницу ока. Я займусь ее воспитанием и образованием, сделаю для нее все, что смогу, и даже больше, посвящу ей весь остаток моей жизни… Если надо будет изменить себя – я сделаю это ради нее! – Азад доверительно подался к Саиду. – Я ведь тоже долго колебался – стоит ли воскрешать ребенка из мертвых… вызывать его обратно к жизни. Как говорят, Бог дал, Бог и взял, можно ли нарушать Его волю?.. Но сейчас такие времена, что можно все. И я решил – сделаю это! Это будет мой первый шаг к изменению себя. Мой вызов этому проклятому миру, этой проклятой судьбе…

К удивлению своему Саид почувствовал, что в этом интеллигентном и хлипком на вид человеке сокрыт немалый запас душевных сил. Он взглянул на Азада более внимательно и спросил:

– Вы точно никому не говорили о том, куда собрались?

– Нет, – ответил Азад. – Правда, каюсь, – перед тем, как идти на встречу с вами, я написал сыну письмо… Ну, на всякий случай… но по дороге порвал и выбросил. Гюля была у них единственным ребенком, представляете, какой это был удар! Я не хотел вселять в сына ложную надежду. Вот если все получится, и мы с Гюлей вернемся домой – тогда уже другое дело…

– Вы нарушили уговор, – неодобрительно сказал Саид. – Разве вас не предупреждали, Азад-муаллим, – никаких записок и всего такого?

– А, – простодушно махнул рукой ученый. – Я же порвал! На мелкие кусочки, И выбросил…

12

Султан внимательно прислушивался к разговору, сохраняя внешне бесстрастный вид, хотя все, что говорилось, его очень и очень интересовало.