Эйгор-II. В интригах

— При всём уважении, Ваше Сиятельство, хотелось бы получить какие-то гарантии нераспространения информации, которую мы можем вам озвучить. И ещё один момент — она может быть опасна для вас самой, как видите нашу компанию уже пытались пару раз прикончить.

Лицо хёрдиссини становится изумлённым — от удивления она даже упускает факт неполного титулования.

— Для меня? Опасной? О, если кто-то решит отправить Лэзлу Кровавую на тот свет, я буду рада развлечься. Не надо на меня так смотреть, Кансик — это прозвище твоей бабули в юности, когда кровь ещё бурлила, а мужчины были не такими мямлями, как сейчас. Что касается вашей просьбы, юноша — клятвы в империи запрещены и это никак не обойти, но я даю вам слово, что никому не скажу ни слова о ваших тайнах, пока вы этого сами не захотите.

Ещё несколько секунд размышляю, анализируя ситуацию — выбор у нас крайне ограничен, ей всё равно придётся озвучить, как минимум часть правды. И она практически уверена в том, что была использована магия призыва, на фоне чего все остальные наши секреты несколько меркнут. Даже скрывающийся наследник престола — это не так занимательно, как заклинания, которые три четверти века пребывали в забвении. Убить её тоже пытаться бесполезно — уверен, бабуля совладает с Круациной, а нас и вовсе разотрёт мизинцем своей левой ноги. Да и Кансу, она в конце концов приходится роднёй. Решившись, пытаюсь сформулировать рассказ максимально коротко.

— Если быть кратким, то я — наследник престола Норкрума, Кирнес Эйгор, отправленный в Хёниц ещё Ланцом, чтобы укрыться от убийц, отправивших на тот свет всю императорскую семью. Сонр Кронц, на самом деле является Эйкаром Носером — старым магом, заточённым около ста пятидесяти лет назад виде призрака и освобождённым мной во время учёбы. Настоящий Сонр погиб во время покушения на Морну в императорском дворце. Круацина — призвана Кансом и благодаря ей мы выжили в этой мясорубке. Как вы сами понимаете, знания о магии призыва мы почерпнули как раз у Эйкара, что стал кем-то вроде нашего наставника.

На последней фразе слышу, как хмыкает старый маг — то ли недоволен оборотом «кем-то вроде», то ли самим словом «наставник». А слегка наклонившаяся вперёд хёрдиссиня, переваривает услышанное.

— Что со всеми остальными? Они те, за кого себя выдают?

А у неё стальная выдержка — даже выражение лица не изменилось, как будто старушка чего-то подобного и ожидала.

— Да, все остальные являются теми людьми, которыми назвались.

Женщина переводит взгляд на Канса и дождавшись от него короткого кивка, возвращает своё внимание на меня.

— Что же, юноша — тогда вы тоже можете обращаться ко мне, как к леди Тонфой. Что касается прочего — мне нужна более детальная информация. Рассказывайте.

На краткое изложение обстоятельств освобождения Эйкара и всех иных наших злоключений, уходит около двадцати минут. Единственный вопрос, который я предпочитаю обойти стороной — упоминание слепка уничтоженного в Золотом зале. Плюс, ничего не говорю о Палаче, но он и так нигде не фигурирует, поэтому сделать это несложно. Когда заканчиваю, Лэзла Тонфой какое-то время молчит.

— Интересный переплёт. Я бы даже сказала — заманчивый. Будь я лет на пятьдесят помоложе — помогла вам организовать государственный переворот, а если отмотать ещё полсотни, соблазнила бы наследника, став императрицей.

Рядом недовольно хмурится Айрин и леди Тонфой бросает на неё насмешливый взгляд.

— Не беспокойся, девочка, я уже не в том возрасте. Сейчас меня интересует, что за рицерова дрянь творится вокруг вас. Все истории по отдельности, выглядят вполне нормальными для нашего смутного времени, когда люди забывают кланяться хёрдиссине на улице и вспоминают об этом, лишь после кровопускания. Но если добавить к ним гибель Орвира Эйгора с почти всей семьёй и последующее убийство Ланца, которое никак не могут раскрыть, попахивает чьей-то весьма грязной игрой.

Сделав глоток чая, ещё секунд двадцать молчит, после чего, наконец озвучивает решение.

— Знаете, я пожалуй останусь пока в Кёйреле, осмотрюсь тут, погляжу на людей. Заодно разберусь со следствием по вашему делу. Канс, милый мой — ты же не против, если любимая бабушка займёт твой особняк? Не делай такое лицо, как только закончу — отправлюсь в столицу, а ты можешь снова пользовать здесь своих девок.

Тонфой, опасливо покосившийся на Круацину, быстро отвечает согласием.

— Я не против — оставайся столько, сколько будет нужно.

— Вот и славно. Вы кстати не проголодались? Кухарка мертва, так что предлагаю заказать сюда еды и отобедать, обдумав всё ещё раз. Поблизости есть приличный ресторан?

Глава XVIII

Ресторан подсказывает камердинер Канса — крепкий мужчина, представившийся Льерсом. Сын хёрдиса отправляет туда Тиллеса, вручив тому пару банкнот и спустя минут сорок нам доставляют еду — две закрытые кастрюли с супами, тушёные утиные ножки и запечённую свинину. Винный погреб в доме уцелел, поэтому алкоголь у нас свой.

Когда устраиваемся за длинным столом на кухне и выпиваем по аперитиву, Лэзла Тонфой, бросив взгляд на внука, вкрадчиво интересуется.