Эйгор-II. В интригах

— Вы совсем забыли о том, что «Спаситель Империи» может отправить в Хёниц своего полномочного представителя на время ведения расследования, связанного с одним из студентов университета, либо для связи с его руководством.

— Положение эдикта о правах и обязанностях «Спасителя Империи» я прекрасно помню. Как и то, что там говорится о необходимости согласования кандидатуры представителя с ректором Хёница или замещающим его лицом.

— Насчёт этого можете не беспокоиться — получить разрешение Столька не так сложно. Куда важнее, чтобы она случайно не раскрыла себя в стенах университета. Или вы не проговорились кому-то из сокурсников.

Отошедший от лёгкого шока Канс, со вздохом заявляет.

— Мы не идиоты бабушка — всё важное обсуждается далеко от чужих ушей.

Его старшая родственница бросает на парня странный взгляд, после чего откидывается на спинке стула, вытирая грязные пальцы салфеткой. Сделав солидный глоток хирса, осторожно спрашивает.

— То есть вы не в курсе, что вся территория университета находится под наблюдением?

Переглядываюсь с явно ошарашенным Эйкаром и уточняю.

— В каком смысле? Как такое возможно?

Выудив из какого-то невидимого нам кармана трубку, леди Тонфой раскуривает её, щёлкнув пальцами и выпустив струю дыма, поднимает на меня взгляд.

— После Войны трёх императоров, Сторн разработал заклинание, позволяющее использовать артефакты для наблюдения за определённой территорией. Насколько я знаю, в Хёнице его модернизировали и поставили себе на службу — в то время Сторн и Хардэн ешё были приятелями, поэтому у первого не было никаких возражений. Заклинание не было запрещено в рамках договора между империей и университетом, так что думаю действует до сих пор.

В голове вихрем проносятся воспоминания о всех наших разговорах в университете, включая беседы с ещё призрачным Эйкаром — если за всем этим наблюдал кто-то из руководства Хёница, то значит они в курсе абсолютно всего. И знали о существовании призрака с самого начала, намеренно допустив все наши дальнейшие действия. Айрин видимо думает о том же самом, но несколько в ином ключе — покосившись на меня, задаёт вопрос, обращённый к Лэзле Тонфой.

— Думаете наблюдение есть везде, даже в наших комнатах?

— Не знаю, как насчёт Хардэна, но Норниц всегда был конченным рицеровым параноиком — рискну предположить, что комнаты он оборудовал артефактами наблюдения в первую очередь.

Виконтесса со смущённым видом замолкает, а я озвучиваю совсем иную мысль.

— Если так, то Стольк и Норниц в курсе всего происходящего, с самого момента освобождения Эйкара. И прекрасно понимают, что он находится в теле Сонра. Почему они ничего не предпринимают?

Бабушка Канса лукаво усмехается.

— Думаю по той причине, что хотят столкнуть освобождённого старого мага с Палачом, о котором вы пока ничего не упомянули, хотя наверняка что-то слышали — не зря с вами передали письмо ректору.

Заметив моё удивление, допивает хирс в своём бокале и тянется к графину с напитком, попутно объясняя.

— Неужели вы думали, что я просто сижу в своём поместье, играя в кости с прислугой и опустошая винный погреб? Старая Лэзла привыкла быть в курсе происходящего вокруг.

— Вы не так уж и стары, леди.

Покосившись на Эйкара, вижу на его лице весьма странное выражение, которое пожалуй можно интерпретировать, как уважение, смешанное с заинтересованностью. Если я всё понимаю правильно, то у Эйкара имеется совсем не платонический интерес к бабушке Тонфоя. Фраза странно звучит даже в моей голове — пусть на самом деле он старше её, как минимум на полсотни лет, но разница в возрасте тел делает ситуацию чуть фантасмагоричной.

Сделав глоток вина, реагирую на реплику хёрдиссини.

— О Палаче мы слышали не так много. А уровень правдивости полученной информации и вовсе непонятен. Думаю у вас получится всё разложить по полочкам?

Леди Тонфой задерживает на мне взгляд и после короткого раздумья кивает.

— Изящный ход, юноша. Но не думайте, что он остался незамеченным, просто я и так собиралась обрисовать вам ситуацию.

Наполнив свой бокал, делает ещё один глоток спиртного, после начинает излагать.

— Палач был одним из ближайших соратников Сторна Эйгора. Никто не знает его настоящего имени и не в курсе, где он сейчас находится, но этот рицеров прохвост убедил Сторна выступить против Хёница, уничтожив знания о целых областях магии и остановив развитие магической науки в Норкруме. Единственные, кто пока двигает прогресс вперёд — студенты магических школ южных королевств, но думаю у него есть планы и на их счёт. В любом случае, сейчас это самый могущественный маг Норкрума, с доступом ко всем знаниям, что были накоплены человеческими магами за многие поколения. Более того — как недавно выяснилось, у него имеются и сторонники, исчезнувшие вместе с самим Палачом после убийства Ланца Эйгора — они покинули императорский дворец, где числились служащими. Сейчас его местонахождение неизвестно — попыток выйти на контакт с Морной он не предпринимал.