Егор Гайдар

Это был структурный маневр государственными деньгами. Но давал ли он результаты? Вот цифры. В 1986 году при росте капиталовложений в эту отрасль на 15 процентов ввод основных фондов увеличился только на 3 процента, еще хуже ситуация стала в 1987-м. Машина государственных трат прокручивалась вхолостую. И при этом дефицит консолидированного государственного бюджета наблюдался уже в 1985-м – 2,4 процента ВВП. В том же упомянутом 1989-м бюджет был сведен с дефицитом в 8,5 процента ВВП, и то это было лучше, чем в 1988-м – 9,2 процента.

В своей статье Лацис и Гайдар простым языком объясняли природу цен, инфляции и пустых полок:

«…Если не удастся быстро поправить финансовое положение государства, то высокие темпы инфляции станут и нашей реальностью. По сравнению с этой перспективой взбудораживший все общество вопрос о двукратном повышении цен на мясо окажется не более чем частной проблемой. Правда, в условиях прямого административного назначения государственных цен инфляция проявляется не столько в росте цен, сколько в исчезновении товаров из продажи, но разве от этого легче?»

«Что такое крупный дефицит государственного бюджета в условиях нашей экономики? – продолжают Лацис и Гайдар. – Это значит, что часть выплаченных денег не будет обеспечена товарами и услугами. После того как люди потеряют надежду их отоварить, деньги осядут на сберкнижках, а затем, после заимствования их госбюджетом, будут использованы для финансирования еще одного канала или котлована».

…В 1978 году на сберкнижках советских граждан хранилось 120 миллиардов рублей, в кубышках – еще примерно 40 миллиардов, а товарной массой (причем не всегда проданной, то есть рассчитываемой только по стоимости) этот объем покрывался лишь на 40 процентов. Проще говоря, купить на эти деньги было нечего, ненужные никому товары залеживались на полках, а нужных – не было. А в 1986–1987 годах среднегодовой рост вкладов увеличился до 23 миллиардов рублей, в 1988-м – до 30 миллиардов. В феврале 1990 года секретарь ЦК КПСС Николай Слюньков будет бить во все колокола на пленуме ЦК: «За 4 года денежные доходы превысили расходы на покупку товаров, услуг, платежей и взносов почти на 160 миллиардов рублей… В результате вклады населения на счетах банков выросли в полтора раза, а наличные деньги на руках – на одну треть… Из 1200 ассортиментных групп товаров около 1150 попало в разряд дефицитных». Ну, если из 1200 «групп товаров» – 1150 купить проблематично, то значит, дефицитом становилось все?

Именно об этом за два года до Слюнькова и предупреждали Лацис и Гайдар. Именно это – деньги граждан, которые невозможно было потратить и которые шли на рытье котлованов и расплату государства по долгам – и называлось «денежным навесом», избавляться от которого Егору Тимуровичу пришлось методом либерализации цен.

Социалистическая экономика превращается в черную дыру, куда, как в котлован, проваливаются гигантские ресурсы, не дающие отдачи. Лацис и Гайдар показывают это на примере сельского хозяйства и мелиорации: «При существующих экономических отношениях реализуются проекты, которые не окупаются никогда, представляют собой чистый вычет из национального дохода, деньги, выброшенные на ветер…

Г. Сокольников, в начале 1920-х годов на посту народного комиссара финансов яростно боровшийся за сокращение бюджетного дефицита, за отказ от финансирования государственных расходов с помощью печатного станка, предлагал повесить возле Высшего Совета Народного Хозяйства вывеску: эмиссия – опиум для народного хозяйства. Полезно и сегодня помнить об этом всем, кто отвечает за формирование и реализацию экономической политики».

Эта фраза легендарного Сокольникова, почти весь аппарат которого был потом репрессирован Сталиным, в 1990-е годы висела в приемной министра финансов – кто бы этим министром ни был. Повесил это либеральное дацзыбао Борис Федоров. Затем по его же инициативе появилась еще одна вывеска «Инфляция не создает рабочих мест».

Статьи в «Коммунисте» высокое начальство, несомненно, читало. Тем же летом 1988-го Рыжков как председатель Совмина Союза, Юрий Маслюков как председатель Госплана СССР и Лев Воронин, председатель Госснаба, направили в ЦК КПСС записку о необходимости реформы цен. Кого они уговаривали? Видимо, себя… Или все-таки Горбачева?

Но ни Рыжков, ни Горбачев, ни «другие официальные лица» не готовы были взять на себя ответственность за либерализацию цен, хотя летом 1990-го на XXVIII съезде партии последний премьер СССР Николай Иванович Рыжков признался: «Самой большой ошибкой было еще раз, как это допустили в 1988 году, проявить нерешительность, вновь отложить неимоверно сложную, но объективно необходимую задачу “на потом”».

Однако – откладывали. И еще раз, и еще раз…

Так какой же на самом деле дефицит бюджета был заложен при Горбачеве? Какова была цена «ускорения», в которое так верил Михаил Сергеевич?