Егор Гайдар

«Экономисты и политики активно обсуждают вопрос о природе экономического роста, который наблюдается в России с 1999 года, – писал он. – На этот счет есть две основные точки зрения. Первая комплиментарна по отношению к правительству: к власти пришел В. Путин, последовала политическая стабилизация, начались структурные реформы, они-то и вызвали рост. Вторая позиция особых заслуг за правительством не признает и связывает рост с высокими ценами на нефть и обесценением рубля. К сожалению, почти никто не высказывает третью – наиболее обоснованную – точку зрения: начавшийся рост является органическим следствием проведенных реформ, результатом действия новых, более эффективных макро- и микроэкономических условий».

В последние годы Гайдар практически не занимался политикой, покинув пост сопредседателя СПС. Зато в политику – причем подлинную, низовую – ворвалась его дочь Маша. Фамилия заиграла новыми красками и наследственными обертонами. Особенно когда 23 сентября 2006 года смелая и бесшабашная, как ее прадед, Маша повисла в альпинистском снаряжении и в желтой каске вместе с совсем тогда еще молодым политиком Ильей Яшиным на Большом Каменном мосту с гигантским транспарантом «Верните народу выборы, гады!». Место было выбрано хорошее – между мрачной серой иофановской громадой Дома на набережной, несущего на себе бремя советской истории, и Кремлем, излучающим имперскую мощь и радиацию праха сталинских соратников из красной стены. Спустя некоторое время Мария Гайдар и Илья Яшин уточнили свой месседж: «Уже сегодня можно констатировать, что система свободных выборов в стране фактически ликвидирована. Настало время признать, что участие в таких выборах невозможно. Мы призываем все оппозиционные политические силы заявить о бойкоте (парламентских. – А. К., Б. М.) выборов 2007 года. Вопрос об участии в выборах может быть поставлен лишь в случае резкой либерализации избирательного законодательства. В сложившихся условиях бойкот выборов – фактически единственное реальное средство политической борьбы, оставшееся в арсенале оппозиции. Долой выборы без выбора!»

Друзья Гайдара свидетельствовали: Егор страшно волновался. Но еще больше – гордился. Его просто распирало от гордости за дочь. Гены! Гены проснулись. То, что он не мог, но, наверное, очень хотел бы сделать в молодости – совершить отчаянный, смелый, безумный поступок, сделала она.

И еще был страшно горд, когда спустя какое-то время Леонид Гозман и новый лидер СПС Никита Белых приехали к нему в Дунино, по выражению Леонида Яковлевича, «просить руки его дочери». В политическом смысле просить руки: возглавить московский список партии на выборах, влить свежую кровь, привлечь молодых избирателей, использовать в политических целях громкую фамилию. Гайдар веселился: «До чего дожил – дочь на царство зовут!»

Но сделаем шаг назад.

«Так уж получилось, что при посадке Ходорковского я оказался главным оппонентом Путина. Егор в это не был вовлечен никак, хотя позиция у него, естественно, была такая же, как и у меня», – рассказывал Анатолий Чубайс.

Днем 25 октября 2003 года представители РСПП, в основном из крупного бизнеса, собрались прямо на противоположной от Кремля стороне Москвы-реки в гостинице «Балчуг», чтобы обсудить арест своего товарища. Чубайс понимал, что из разговора должен следовать какой-то вывод, а из вывода – официальное заявление «профсоюза олигархов». Пока шло обсуждение, Анатолий Борисович набросал текст заявления, который все дружно одобрили. И столь же дружно отправили его защищать честь бизнес-мундира в публичное поле. В скором времени совместное заявление РСПП, «Деловой России» и «ОПОРы России» было обнародовано вышедшим к журналистам Чубайсом. Среди прочего в нем говорилось, что произвол правоохранительных органов подорвал доверие бизнеса к власти, ухудшил атмосферу в обществе, а ошибки власти «отбросили страну на несколько лет назад». Отсутствие же ясной позиции Путина «сделает необратимым ухудшение экономического климата» (что в результате и произошло после нескольких тучных лет и даже невзирая на их тучность).

Несмотря на то, что Чубайс выражал общее мнение бизнеса, он снова превратился в мишень. «После этого Путин год меня не принимал», – рассказывал Анатолий Борисович. Знаменитая путинская фраза «Прекратить истерику!» была обращена именно к Чубайсу.

СПС решил занять принципиальную позицию. Рейтинг партии стал осыпаться. Повторялась история «Демвыбора России», праотца СПС: когда партия выступила против войны в Чечне, она стала неизбираемой. Теперь партия либералов выступила против ареста Ходорковского – и стала неизбираемой вновь. Хотя, наверное, это была лишь одна из причин: набирал силу тренд ревизии наследия 1990-х, объявленных «лихими», тренд ностальгии по всему советскому и по «порядку».