Егор Гайдар

Разговор двух друзей-реформаторов оказался крайне горячим и тяжелым. Набор аргументов в пользу отставки показался Чубайсу слабым. «Опять я остаюсь один!» – досадовал он, имея в виду свое одиночество в правительстве после первой отставки Гайдара. Егор жаловался, что ему все перекрывает руководитель аппарата правительства Владимир Квасов, опытнейший номенклатурщик и правая рука Виктора Степановича. «Но мы же всегда в таких условиях работали!» – возражал Анатолий Борисович, который имел богатый опыт аппаратных войн. Не говоря уже о том, что в тот момент самому Чубайсу было не легче, он находился на грани увольнения, а приватизация требовала огромных усилий.

Сразу после отставки Егор объяснял в интервью Леониду Радзиховскому: «Гайдар в правительстве – успокоительный фактор, “все в пределах нормы”. Так вот больше нет этого основания для успокоения. Пусть у кого-то включится нейрон тревоги, это куда лучше благодушия».

Эта логика была близка и Борису Федорову: «Надо сказать, что не будь тогда скандалов с моей отставкой и отставкой Е. Гайдара, наших абсолютно жестких заявлений и выступлений (в том числе в Давосе), то, скорее всего, намерения свернуть реформы были бы исполнены и наша экономика пострадала бы еще больше».

13 января 1994 года Егор Тимурович направил Борису Николаевичу официальное письмо: «Условия нашей работы в Правительстве никогда не были идеальными… В сентябре 1993 года, соглашаясь вернуться в Правительство, я отдавал себе отчет в том, что, отвечая в глазах общества за экономическую реформу, я буду обладать лишь ограниченными рычагами воздействия на экономическую ситуацию. Но я надеялся, что понимание общей ответственности за страну позволит Правительству, пусть и состоящему из людей разных воззрений, объединиться вокруг Президента и проводить курс, необходимый для стабилизации экономики и предотвращения катастрофы. К сожалению, в последнее время все чаще принимаются решения, в подготовке которых я не участвовал и с которыми выражал категорическое несогласие. Приведу лишь два новых примера.

Подписано межбанковское соглашение об объединении денежных систем России и Беларуси. Такое объединение возможно, если его тщательно подготовить, отработать все механизмы контроля, защищающие российские национальные интересы. То же, что предусмотрено в подписанных документах, – лишь воспроизводство хаоса в денежной области за счет реальных доходов российских граждан. В частности, реализация этого решения приведет к тому, что минимальные зарплата и пенсия в Беларуси будут существенно превышать минимальные зарплату и пенсию в России…

Трудно понять и решение о строительстве нового здания Парламента (ориентировочная стоимость – 500 миллионов долларов). Эта сумма значительно превышает средства, которые были с трудом выделены в 1993 году для бюджетного фонда конверсии. Это впятеро больше расходов федерального бюджета по статье культуры и искусства или примерно пятая часть всего финансирования социальной сферы в прошлом году. Такое разрушительное по своим последствиям решение было также подготовлено без моего ведома и принято, несмотря на мои самые решительные возражения. В подобной ситуации лично мне трудно оправдывать политику жесткой экономии в расходах на науку, культуру, образование, экологию…

Уважаемый Борис Николаевич! Я не могу быть одновременно и в правительстве, и в оппозиции к нему. Я не могу отвечать за реформы, не имея возможности предотвращать действия, подобные тем, о которых здесь было сказано, не обладая необходимыми рычагами для последовательного проведения экономической политики, в правильности которой убежден».

Ельцин отпустил и Гайдара, и Федорова. Он пока не знал, куда и как двигаться, как распорядиться наследием октября 1993 года, результатами выборов.

Каким должен быть экономический курс? Стоит ли начинать новый раунд решительных реформ или, напротив, разумнее подождать? Надо добиться стабилизации – и политической, и экономической, – это понятно. А можно ли это сделать без либералов-реформаторов? Или лучший способ – кадровое лавирование: здесь надежно-«народный» Виктор Степанович, там – Анатолий Борисович, яростный и неудержимый.

Возможно, Борис Николаевич надеялся, что ЧВС обеспечит ему и достаточную степень популизма в политике, и сохранение рациональной финансово-экономической линии. Именно на этот год – 1994-й – пришлись перепады настроения Ельцина, качели активности и пассивности и, по некоторым свидетельствам, первые серьезные проблемы с сердцем.

После отставки Гайдара в течение недели курс рубля упал на 19 процентов. Рынок начал всерьез реагировать на политические события.

Впрочем, уйдя из правительства, Гайдар сразу, с головой окунулся в совершенно новую для себя реальность – это был новый российский парламент, только что избранный, свежеиспеченный, полный надежд и планов.