Егор Гайдар

Напомним, административный ресурс Федорова вырос в конце марта 1993-го, когда он добавил к своему высокому рангу реальные полномочия министра финансов. Ему удалось побороть «техническое» кредитование стран СНГ, ужесточить бюджетную политику, снизить дефицит бюджета до 6 процентов ВВП, установить положительную процентную ставку, добиться выпуска государственных ценных бумаг. Словом, если не фундамент, то «котлован» для будущей финансовой стабилизации был им заложен.

Во многом благодаря Федорову сохранялось и политическое ощущение того, что новое правительство Ельцина – Черномырдина, несмотря на первую отставку Гайдара, идет прежним курсом.

Конечно, возвращение Гайдара в правительство в сентябре 1993-го радикально усилило ресурс Федорова. Они никогда не были друзьями, возможно, их психофизическое устройство было слишком разным, и, кажется, Егору с Борисом не было комфортно, они не работали как команда. (Впоследствии, когда каждый из них занялся партийной политикой, они оказались скорее конкурентами, чем союзниками.) Однако их солидарные действия в 1993-м создали условия для снижения инфляции.

Вместе им еще в сентябре 1993 года удалось отменить так называемое льготное кредитование, на котором сколачивались огромные состояния «из воздуха». «Механизм известен, – объяснял Гайдар. – Коммерческие банки, иные структуры получают от государства огромные суммы под низкую процентную ставку, а сами затем перепродают эти деньги под несоизмеримо более высокий процент». Эта схема была выведена из строя.

Однако результаты «партии Гайдара» на парламентских выборах, воспринятые российскими демократами почему-то как поражение, очень сильно расстроили президента. Несмотря на формирование самой большой фракции в Госдуме, итоги выборов снизили политический вес и Гайдара, и Федорова в правительстве. До выборов многие считали вполне вероятным назначение Егора премьер-министром, после выборов это казалось уже невозможным. И если «красные директора», промышленники и губернаторы, по выражению Егора, после событий октября 1993 года, «в росте уменьшились» – то теперь они постепенно снова начали расправлять плечи.

Так что же в реальности случилось?

Общество взрослело слишком медленно. И ему не хватило здравого смысла, чтобы понять – то, что фракция Гайдара стала самой крупной в парламенте, – это не поражение, а успех. На фоне сумасшедших по сложности проблем в экономике, падения уровня жизни, на фоне страшных событий октября 1993 года – это был серьезный результат.

О «парламентском большинстве» в такой раздерганной, измученной стране в тот момент не могла мечтать никакая партия. Если посмотреть на те события с сегодняшней точки зрения – пессимизм по поводу тех выборов вообще кажется необъяснимым. При огромной поддержке СМИ, при открытой поддержке набиравшего бешеную популярность Путина, при гигантской работе президентской администрации, при поддержке телевидения – партия «Единство» продемонстрировала в 1999 году на парламентских выборах ровно такой же результат – они получили 73 места в парламенте (на два голоса меньше, чем «Выбор России» в 1993-м).

Однако президент Ельцин, видимо, ждал от Гайдара большего. По крайней мере, Егор резко это почувствовал в начале 1994 года. Почувствовал по тем импульсам, которые ему теперь активно посылал аппарат Черномырдина. Обычные, рядовые правительственные бюрократы очень быстро поняли, что Гайдар «ослаб».

О многих решениях он узнавал если не последним, то точно не первым. Аппарат умеет изолировать высших чиновников, особенно если чувствует себя в силе.

На такое же ощущение изоляции жаловался и Борис Федоров. (При формировании послевыборного кабинета министров была сделана попытка понизить его статус, то есть перевести в «обычные» министры, что сильно ослабляло возможности борьбы с лоббистами – нефтяными, газовыми, военно-индустриальными, аграрными.)

Не сговариваясь, оба решили идти в ответную атаку.

И если Гайдар был раздражен межбанковским соглашением об объединении денежных систем России и Белоруссии и неприлично дорогостоящим решением о строительстве нового парламентского центра, то Федоров требовал от Ельцина непременной отставки своих главных оппонентов – главы ЦБ Виктора Геращенко и аграрного вице-премьера Александра Заверюхи. Поводы были разные, причина одна.

…Самое интересное, что пришло и то время, когда Ельцин отменил строительство нового здания парламента, и союз с Белоруссией оказался формальным, да и отставки Геращенко и Заверюхи последовали, хотя последний продержался в правительстве до 1997 года. Не говоря уже о том, что сам Виктор Степанович Черномырдин оказался сугубым реалистом: на бумаге деньги бывали расписаны, а потом мало кому выдавались. Но ощущение и у Гайдара, и у Федорова было такое, что экономический курс разворачивается, а Ельцин на это смотрит нейтрально-пассивно.

О своем решительном желании уйти в отставку с позиции вице-премьера Гайдар Федорова не предупредил. Сообщил только Чубайсу, которого в правительстве оставляли вице-премьером.