Егор Гайдар

«…Ну а потом странный и необдуманный призыв Руцкого двигаться в Останкино. Я подошел к нему, он уже отдал команду Макашову, но я подошел к нему и стал спрашивать, в чем смысл всех этих мероприятий. Он говорит – надо добиться, чтобы телевидение дало мне эфир. Я должен выступить как президент Российской Федерации и объяснить народу, что происходит в Москве. Надо добиться моего выступления. Поезжай туда же, в Останкино, поезжай и добейся моего выступления. Я на машине поехал в Останкино, подошел, там уже были протестующие, несколько сот человек, подошел к одному из входов и увидел вооруженных спецназовцев с автоматами в масках. Показал свое удостоверение, сказал, что я – депутат и мне нужно поговорить с руководством телеканала, телевидения. Офицер спецназовцев позвонил куда-то по телефону и сказал: с вами никто разговаривать не будет. Затем он снял с предохранителя автомат и сказал: даю вам 3 секунды. Ну вот, собственно, так я и выжил. Потом такие же попытки договориться осуществлял Макашов и столь же безуспешно. Толпа нарастала, людей становилось у здания телецентра все больше и больше. Люди приходили всё новые, новые и новые. И в конце концов собралась толпа, наверное, тысяч 10–15 в итоге. Вооруженных людей там было очень мало, может быть, охрана Макашова. И все остальные были просто с флагами и с черенками от лопат. Многие – с голыми руками. Большинство. Подавляющее большинство. Требовали эфира, рвались внутрь, рвались в здание телецентра. И закончилось это тем, что один из грузовиков, на котором мы приехали, начал таранить ворота телецентра. И вот в этот момент меня кто-то под локоть как бы толкнул, и я понял, что надо встать в проем. Я стоял около окна, прямо напротив у входа. Встал в проем между двумя окнами, большой, полутораметровый проем. И вот как только я встал в этот проем, с одного окна и с другого началась стрельба из автоматов, посыпались пулеметные очереди, стали падать люди, загрохотало и загремело. Была масса случайных жертв».

О таких событиях, конечно, трудно писать объективно – особенно если ты сам не шел в атаку, не прорывался внутрь телецентра. Однако существуют документальные кадры, хроника – люди с оружием идут на прорыв. И существуют свидетельства тех, кто был внутри и видел, как погиб рядовой Ситников.

Да, «бойню» спровоцировали сами нападавшие. Выстрел из гранатомета для многих из пришедших в тот день к телецентру стал роковым, так же как и попытка поджечь БТР бригады внутренних войск.

Именно в эти часы Гайдар принимает решение звать людей к Моссовету. Вот как он сам описывает эти события.

«И вот телеэкран “Останкино” гаснет. Значит, дела совсем плохи…

На 19.30 Черномырдин назначил заседание правительства. Но оно почему-то никак не начнется. Министры переминаются с ноги на ногу около дверей малого зала на пятом этаже, вполголоса обмениваются информацией. Или слухами? Говорят, что вроде бы занят Дом радио возле Смоленской площади. И еще – что-то у Министерства связи захватили. И какой-то объект Министерства топлива и энергетики.

Невольно в памяти возникает знакомая по мемуарам атмосфера последнего заседания Временного правительства. Вспомнил Владимира Набокова: “В зале находились все министры, за исключением Н. М. Кишкина… Министры группировались кучками, одни ходили взад и вперед по залу, другие стояли у окна, – С. Н. Третьяков сел рядом со мной и стал с негодованием говорить, что Керенский их бросил и предал, что положение безнадежное. Другие говорили, что стоит только ‘продержаться’ 48 часов – и подоспеют идущие к Петербургу верные правительству войска”».

«Ловлю себя на том, что осмысляю события в терминах Февраля и Октября 1917 года» – помните эту его мысль? Память у Гайдара хорошая, нет, это не позднейшие его домыслы, цитата из Набокова-старшего (в своей книге Гайдар даже не уточняет, что это отец знаменитого писателя, один из руководителей Временного правительства) наверняка всплывает в этот момент в его голове.

«…Вечером 3 октября на Старой площади было нечто очень похожее, – продолжает Гайдар. – Больше всего удивился сообщению о захвате Государственного таможенного комитета. Подумал: это зачем? Только позже узнал о “Списке Руцкого”. Именно на таможенников он возлагал задачу задержать на границе членов правительства, которые, по его представлению, конечно же, должны были вот-вот ринуться за рубеж. Арестовать и немедленно доставить на суд и расправу в Белый дом. Впрочем, хотя список, начиная с председателя Совета министров, был весьма обширным и включал в себя многих заметных деятелей, фамилии президента, министра обороны и моя в нем не значились. Видимо, эту троицу везти далеко не предполагалось.