Читаем Егор Гайдар полностью

Самым ярким выразителем и провозвестником этого сталинизма 2.0, самым сильным постмодернистом и пророком другой России, «небесной империи» будущего – оказался вдруг довольно скромный (при советской власти) писатель Александр Проханов. С Тимуром Гайдаром они иногда сталкивались в командировках – в военных округах, на учениях, во время боевых действий в Афганистане. Проханов тогда воспринимал Тимура не просто как «старшего по званию», но и просто как «старшину» в газетном цехе военной журналистики. Сам-то он еще был подмастерьем, хотя и очень бойким. Но после перестройки «соловей Генштаба», как его иронично звали коллеги, стал проповедовать совсем новую философию – довольно странную, если судить по строгим советским меркам.

Ведь что такое «империя» в советском идеологическом языке? Это понятие враждебное самой сути советского строя, и если бы Проханов тогда назвал СССР «империей» в какой-то своей статье – эта статья была бы последней, его бы обвинили в пособничестве Западу (ведь именно Запад называл Советский Союз «империей зла»), заставили бы положить «партбилет на стол», и в лучшем случае отправили бы в «дворники и сторожа». Конечно, сквозь советскую цензуру такое определение просочиться бы не смогло. Да и без цензуры – «империя» для обычного советского человека воспринималась как идеологическое марксистское клише, «пережиток прошлого». Актуальным оно могло быть лишь в контексте какого-нибудь заумного научно-фантастического романа, «фэнтези», типа «Звездных войн» или романов Роджера Желязны. Это была эстетика постмодернизма, не более того.

Однако «новые радикалы» сделали имперскую идею своим знаменем. «Империя, империя», – повторяли они на разные лады. Советская, сталинская империя, Российская империя – вот ее флаг, вот ее символы, а мы ее дети.

Казалось бы, в начале 90-х – действительно, радикальный постмодерн. Игра словами. Но вокруг этого постмодернизма сплотились тогда очень многие.

Вот как очевидец рассказывает об учредительном съезде «Фронта национального спасения», куда вошли самые разные организации националистического, коммунистического, имперского толка:

«Во время перерыва Оргкомитет ФНС (переименованный за кулисами в Политсовет) избрал не одно “персональное лицо”, а целых девять таких лиц – сопредседателей фронта: Михаила Астафьева, Геннадия Зюганова, Владимира Исакова, Валерия Иванова, Илью Константинова (сопредседатель-координатор), Альберта Макашова, Николая Павлова, Сергея Бабурина, Геннадия Саенко.

В буфете корреспондент “Немецкой волны” (отечественного происхождения) спрашивал местного коллегу, можно ли назвать Фронт красно-коричневой организацией и какая, по его мнению, цветовая гамма преобладает в окраске новорожденной организации: коричневая (Лысенко) или красная (Зюганов)?

Местный коллега на первый вопрос ответил утвердительно, а на второй – задумался, обратился за помощью ко мне, и мы вместе стали загибать пальцы:

Астафьев – вроде бы “белый”,

Исаков – тоже белый, но, может быть, слегка розоватый,

Зюганов – вовсе и не красный, а скорее – не то темно-розовый, не то светло-коричневый,

Валерий Иванов (Русская партия национального возрождения) – иссиня-черный,

Константинов – бывший белый, а теперь бледно-розовый с тенденцией покоричневеть,

Павлов – коричневатый с розовой проседью,

Бабурин – розовый,

Саенко – красный,

Скурлатов (Партия Возрождения) – хамелеон,

Станислав Терехов (Союз офицеров) – красный,

Ричард Косолапов (Ленинская платформа в Российской Коммунистической рабочей партии) – красный,

Лысенко – известное дело, коричневый,

Проханов – коричневый в красную полоску.

И только генерал Макашов – эталонный красно-коричневый, 50 на 50.

– Экое лоскутное одеяло… И что они собираются делать вместе?

– Ну, известное дело! – ответил я, полный впечатлений от общения с фронтовиками в кулуарах. – Мочить будут! Только цвета тут ни при чем: красные будут мочить красных, белые – белых, а коричневые – коричневых» (Г. Раж. «Фронтовые воспоминания», газета «Панорама»).

…Да, действительно, что же они собирались делать вместе? Депутат Илья Константинов, сыгравший, кстати, значительную роль в событиях 3–4 октября, мы это в дальнейшем увидим – и, например, Альберт Макашов?

«1428 делегатов из 103 городов 13 бывших республик СССР (кроме Узбекистана и Таджикистана). 675 гостей и 270 журналистов.

На задней стенке сцены за обширным президиумом скрещенные знамена: красное советское – Государственный флаг СССР и черно-золото-белое, именуемое в обиходе “имперским”, – до 1991 года флаг монархистов и “Памяти”, ныне взятый на вооружение всей “правой” оппозицией. Корреспондент из профсоюзной “Солидарности” называет это “символом русско-советской дружбы”.

А то, что их всех объединяет? Да вот же оно:

Николай Николаевич Лысенко сказал:

– Мы никогда и ни при каких условиях не признаем независимость Украины и Белоруссии! (Аплодисменты.)

– С бандократческими режимами Кравчука и Шушкевича мы будем поступать не по законам международного права, а по законам действующего Уголовного Кодекса! (Аплодисменты)».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии