Читаем Егор Гайдар полностью

Его личное участие в политике до этого момента – почти всегда кабинеты. Рабочий кабинет в институте, кабинеты на Старой площади, где заседало правительство, кремлевские кабинеты, а до событий 1991 года – различные ведомственные кабинеты, где заседали комиссии по экономическим реформам. Комнаты в госдачах и пансионатах, где готовились правительственные документы – «Сосны», «Волынское-2». Наиболее важный такой «кабинет» – 15-я дача в «Архангельском».

Там он был в разной роли – советник, руководитель, ученый, эксперт, разработчик программ, вице-премьер, но в этой роли – человека, идущего в толпе вместе с другими и тем самым непосредственно участвующего в политике, он впервые. Да еще вместе с отцом.

Это новый опыт и новое чувство.

Ожидая появления Ельцина на Васильевском спуске, Гайдар думает, разумеется, и о другом – с какой фантастической скоростью идет историческое время. Еще совсем недавно, в 1988–1989 годах, когда начинались первые митинги – он считал себя «горбачевцем», сторонником именно эволюционного, постепенного, медленного пути развития. Однако сегодня, когда и «горбачевцы», и «новые демократы» оказались в одной лодке, его отношение резко поменялось.

Эволюция? Да нет, революция. И еще какая.

Но раз есть революция (и именно в этих терминах нужно описывать процесс), будет и контрреволюция. «Радикалов» будут стремиться уничтожить их антиподы. То есть – другие радикалы, с обратным знаком.

«Глава российских коммунистов и так называемых народно-патриотических сил Г. Зюганов в те годы не уставал повторять, что “нынешняя Российская Федерация – это еще не вполне Россия, а обрубок с кровоточащими разорванными связями”. Еще определеннее высказывался на эту тему В. Жириновский: “Россия – это страна в границах как минимум СССР либо Российской империи”», – фиксировал позже политолог Эмиль Паин.

Неправильная, усеченная, обрубленная, не существующая страна.

Новые политические лидеры призывали людей не жить в трудном «сегодня», а стремиться в сияющее «завтра» (так и стала называться вскоре газета Александра Проханова). Это был довольно интересный поворот сюжета – война за будущее путем радикальной отмены сегодняшнего дня. Ведь в этом «сегодняшнем дне», по мнению Проханова, Анпилова, Лимонова, Зюганова и многих, многих других – все нелегитимно, все незаконно. А значит, всё не существует. Не существует этой экономики – она «преступна». Не существует этой власти – она «предательская». Не существует этих законов – они «антинародны». Не нужно во всем этом жить. Участвовать. Нужно смотреть только вперед. Или все же назад?

Гайдар, за неимением лучшего, называл это явление «реваншизмом», и это было довольно точно, ведь именно на философии реванша строились подобные парадигмы и в Германии 1930-х годов, и в России 1990-х у «непримиримой оппозиции». И для того чтобы утвердить эту «философию реванша», в ход шли самые удивительные вещи – мистика, религиозные откровения, теории всемирного заговора против России, любые конспирологические версии, оккультные науки, словом, все, что помогало отрицанию текущего момента. В абсолют возводился только мир воображаемый, где Россия будет доминирующей страной, вооруженной новейшим оружием, диктующей свои условия всем остальным странам и определяющей ход мирового развития благодаря своей верности «традициям предков». Если говорить в терминах современной философии – это был настоящий политический постмодернизм, причем его тогда, к сожалению, мало кто воспринимал всерьез.

Гайдар прекрасно чувствовал, как быстро растет влияние этой новой «третьей силы» – не левой и не правой, а сочетающей в себе худшие черты и того и другого.

В марте 1993-го, стоя на Васильевском спуске, Гайдар ясно понимает – именно площадь будет решать судьбу реформ, судьбу дела всей его жизни. И только люди на площади способны эту новую «третью силу» остановить.

Интересно посмотреть, из чего складывалась эта новая сила, из каких фрагментов и деталей.

Удивительную трансформацию в этой философии прошел Сталин, как фигура, объединившая эту «третью силу». Сурово осужденный как преступник – осужденный высшим органом власти в СССР, то есть партийным съездом: и в 1956-м (на ХХ съезде), и в 1961-м (на ХХII съезде, когда его вынесли из мавзолея), и в Отчетном докладе Горбачева на Октябрьском пленуме ЦК КПСС 1987 года (том самом, на котором Ельцин критиковал Горбачева) – Иосиф Сталин, само имя которого уже 30 лет как почти не упоминалось в широкой печати или в официальных партийных документах, вдруг стал иконой этой новой политической силы. И его портреты взметнулись над толпой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии