Егор Гайдар

Вот в этих тонких разговорах – сколько, когда и кому – Егор всегда был силен. Он это делал здорово, он молодец. Мне кажется, что то, как мы смогли корректно и правильно распорядиться ядерным арсеналом, показывает правильность и незаменимость идеи СНГ».

Огромная работа, проделанная Гайдаром (и другими министрами тогдашнего правительства) для того, чтобы ядерные арсеналы плавно перетекли из Белоруссии, Казахстана, Украины в Россию, еще ожидает своего исследователя. По сути дела, эта была работа по спасению мира – проделанная в кратчайшие сроки и в тяжелейших условиях. Трудно сегодня представить себе, как бы распорядились ядерным арсеналом бывшие республики Союза, окажись оно у них сейчас. Даже думать об этом не хочется.

…Но давайте вернемся к нашему главному сюжету. Почему Борис Ельцин расстался с Гайдаром, уступил съезду и отправил его в отставку в декабре 1992 года? Что повлияло на это решение?

Ведь он гордился Гайдаром, верил ему, у них были очень близкие отношения, он давал ему важнейшие и сложнейшие поручения даже помимо экономической политики. Так почему же?

«Страной управляли тогда красные директора. Не ФСБ, не прокуратура, не армия, не милиция, не президент, а красные директора. Если у него 70 тыс. работающих на “Норильском никеле”, 80 тысяч на Ростсельмаше, то, соответственно, вся жизнь этих рабочих, их политика голосования, их будничное существование полностью у него в руках. И в этом смысле они управляли страной. Губернаторы – ну, так, немного. Спецслужбы – нет, их не было. Молодые реформаторы? Ну, тоже не очень. Жизнь реальная там у них была вся в руках. Материальные потоки, финансовые потоки. Силовиков всех они покупали на местах, естественно. Бандиты все были под ними, или некоторые, наоборот, были под бандитами. Но власть была у них в руках. И переломить ее можно было только десяткой крупнейших предприятий… В этом смысле я до сих пор считаю, что залоговые аукционы при всей их мерзости были исторически соломинкой, которая верблюду спину переломила. Егор все это прекрасно понимал, при том что процессуально, процедурно это все было ужасно. Нарушений закона нет. Но нарушение всех этических норм есть», – говорил позднее Анатолий Чубайс.

Давайте отметим, что называется, на полях – залоговые аукционы, самая скандальная и самая неоднозначная часть денежной приватизации, проводившаяся по уникальной финансовой схеме, затронула лишь 9 предприятий. Да, это были крупнейшие предприятия – но это было лишь 9 предприятий (не 9 процентов, а просто 9 предприятий). Психологический эффект сыграл свою роль – увидев, что государство отдало это активы новым собственникам, «красные директора» сдались.

Но эта история происходила уже без Гайдара.

Для нас же важна другая мысль Чубайса – в 1992 году и далее, вплоть до залоговых аукционов, реальная власть в стране принадлежала «красным директорам».

Съезд народных депутатов находился также под их непосредственным влиянием.

По умолчанию считается, что парламент (а съезд официально считался парламентом) – это разные партии, разные фракции, блоки. Что в нем присутствуют представители разных социальных групп и идеологий, в зависимости от результатов выборов. Однако на российском съезде это было не совсем так.

Михаил Краснов, крупнейший российский правовед и долгие годы помощник президента Ельцина, писал об этом:

«Хотя депутаты в рамках Съезда народных депутатов образовывали фракции и депутатские группы, однако, их состав и численность на очередном съезде (общем заседании) не были постоянными (в среднем каждый съезд имел 15–17 фракций и групп, объединенных в 4–5 блоков): многие депутаты неоднократно меняли свою принадлежность к фракции, группе или даже к блоку (были также внеблоковые депутаты и их объединения). А, главное, такие структурные единицы не являлись партийным представительством в строгом смысле этого понятия. Соответственно, исход голосования по какому-то вопросу во многом зависел от того, как настроит депутатов председательствующий на заседании Съезда (такое “дирижерство” особенно хорошо удавалось Р. И. Хасбулатову). Съезд был настолько многочислен и потому малоэффективен, что сам по себе не смог бы противостоять исполнительной власти. Он выполнял лишь роль “тарана” в руках в общем-то небольшой группы депутатов, прежде всего, возглавлявших Верховный совет и его Президиум».

Замечательное описание съезда дал сам Ельцин в своих мемуарах: