Егор Гайдар

Ситуацию Гайдар описал в книге «Смуты и институты»: «После 2 января 1992 года число тех, кто хотел отмежеваться от принятых мер, росло с каждым днем… Сразу после либерализации цен началось использование заблуждений людей в том, что трудности, связанные с крахом советской экономики, – результат неумело проведенных реформ, и ответственность за это несет сформированное Ельциным правительство».

Надо сказать, что при назначении Гайдара речь сразу шла о том, что политикой, идеологией, пропагандой реформ члены его команды не занимаются и не могут заниматься. Их дело – экономика.

Существует известный апокриф – о том, что Егор Тимурович пришел в какой-то момент к Ельцину и сказал, что информационная поддержка, разъяснительная работа не менее важны, чем их экономическая составляющая, что народу надо объяснять, ради чего страдания и что, собственно, происходит. На что Ельцин, подумав, дал ему короткий ответ: «Я отдел агитации и пропаганды создавать не буду, я этого в партии вот так наелся». Своему сыну Павлу Егор передавал слова Ельцина в еще более короткой формуле: «Я агитпроп создавать не буду!»

Об отсутствии внятной информационной политики, которая бы поддерживала экономические реформы, – и в работе со СМИ, и в работе с тогдашним парламентом и общественными организациями – говорили потом многие. Называли это как одну из главных составляющих гайдаровских неудач.

Вот, например, как сформулировала это Ирина Хакамада, во второй половине 90-х тоже успевшая поработать в правительстве:

«Главная ошибка заключалась в том, что народ в России демократами рассматривался как некий символ, который можно переставлять с клеточки на клеточку. Типа, поймет, стерпит, настроение требует свободы, значит, проглотит все. А народ не проглотил. Не хватило в этой команде социологов, не хватило социальных психологов и профессиональных политологов, которые понимают, как более компромиссно в огромной стране, с огромным консервативным и архаичным следом в истории, более спокойно и аккуратно подготавливать людей к реформам. Объяснять им, вовлекать их, вести с ними бесконечный диалог. И таким образом, пусть даже медленными темпами, двигать все дальше. В головах молодого правительства победил дух большевистского переворота. Сейчас все сделаем, дальше народ перетерпит, но зато дальше будет – вау!»

Так кто же в правительстве Гайдара должен был отвечать за все это – за «команду социологов, социальных психологов, профессиональных политологов» и т. д.?

Никто.

Гайдар, Чубайс, Авен, Нечаев, да и все остальные считали, что их от этого участка вежливо попросили отодвинуться. Экономика отдельно, политика отдельно.

Вице-премьер гайдаровского правительства Александр Шохин вспоминал об эпизоде середины осени 1991-го:

«Мне Полторанин говорит: “У меня предложение. Давай правительство на две части поделим. Экономический блок – твой. А политический – мой. Два первых вице-премьера”. Я спрашиваю: “А кто премьер?” “Это, – говорит, – мы потом решим, кто”. Начал перебирать: “Гайдара – министром финансов. Есть там еще ребята подходящие?..” В конечном итоге при всем при том, что Ельцин все-таки назначил Егора на этот блок (вице-премьером. – А. К., Б. М.), полторанинская схема устройства правительства так или иначе была реализована. Правительство все равно делили на две части. До средств массовой информации нас не допустили, не говоря уж о более серьезных политических вещах».

А вот что думает по этому поводу Андрей Нечаев, министр экономики:

«…Мы договорились, что неприлично идти по традиционному пути и во всех грехах обвинять прежнюю власть, хотя в данном конкретном случае это было именно так… Я считаю, что это была глупость. Но отчасти это было связано с личностью Горбачева. Понятно, что, наезжая на Павлова, Рыжкова и всю советскую экономическую политику второй половины 80-х – начала 90-х, мы фактически наезжали бы на Горбачева, а в общем мы все ему были благодарны за демократизацию страны. Да и не было времени, особенно в режиме 18-часового рабочего дня, выступать с какими-то пространными лекциями. В общем, тема освещения наследства, которое нам досталось, конечно, была совершенно не доработана… Плюс был, конечно, еще важный момент: Ельцин нам четко сказал сначала сам, а потом еще больше устами Бурбулиса (хотя, возможно, Бурбулис сильно добавил и от себя): “Ребята, вы технократы, вы занимаетесь экономической реформой… А политическое прикрытие и информационно-пропагандистское прикрытие – это Бурбулис, Полторанин, Шахрай и я, президент РФ лично”. И вот эту сферу они просрали полностью, извините за выражение».

Еще масштабнее высказался на эту тему Анатолий Чубайс (интервью 2019 года):

«В 1990-е годы так сложилось, что мы оказались единственной командой, которая перед этим 10 лет всерьез профессионально разрабатывала ответ на вопрос: как реформировать советскую экономику? Мы были экономистами, мы экономикой и занимались. Причем, как мы теперь понимаем, это было сделано с использованием классических основ либерализма.