Эгоист (СИ)

Оставшийся путь они проделали в молчании. Рана хоть и продолжала кровоточить, внушая ей ужас, но на этот раз он не терял сознание, как бывало в прошлый раз. И все равно ей было страшно так же, как в ту ночь.

Шарлотта едва вытерпела двадцатиминутный путь, а когда карета остановилась, Уильям сам вышел и помог выйти ей. Беспокойство за него охватило ее так сильно, что Шарлотта едва заметила Нэнси, семенившую рядом. Она не заметила и большой дом, в который вошла, большой холл, в котором оказалась. Ей нестерпимо хотелось посадить Уильяма на что-то и заняться его раной.

И словно поняв это, он взял ее за руку, и что-то сказав высокому мужчине, который открыл дверь, кивнув так же на ее горничную, Уильям потянул Шарлотту за собой к лестнице, потом повел по длинному коридору, завел в большую комнату, залитую солнцем и закрыл дверь.

Яркие лучи лились из высоких окон, освещая огромную спальню с тяжелой позолоченной мебелью и стоявшая перед мраморным камином необъятных размеров кровать с высоким столбиками, на которых был подвязан тонкими шнурками бархатный балдахин.

Это была его спальня!

Шарлотту охватила легкая дрожь. Она с отчаянием пыталась справиться с собой, чтобы сосредоточиться на главном, но, обернувшись и оглядевшись, она заметила… разбросанные бумаги по всей поверхности кровати, исписанные вдоль и поперек. Как будто кто-то здесь долго и усиленно работал. Удивительно, но она никогда не думала об Уильяме, как о человеке, способном кропотливо сидеть над бумагами, слишком часто видя его в другом образе. Но… его комната не выглядело, как логово распутника, который каждый вечер забирал с балов разнообразных женщин, а походило на строгое, даже слега необитаемое место, где… можно было просто отдохнуть. И поработать.

Удивленная этим открытием, она медленно повернулась к нему. Уильям неподвижно стоял у порога, прислонившись спиной к двери. У нее перехватило дыхание, когда его тяжелый, пристальный взгляд остановился на ней. И снова ее посетила мысль о том, что она не до конца знала его. Не знала, какую боль он таит в себе, виня себя не только за ссору с отцом, но даже в его смерти. Не знала, что он мог быть внимательным, что просто приходил к ней, чтобы узнать, как она поживает после вчерашнего… глупого поступка. Ее поразила еще одна мысль, которая до этого мгновения не посещала ее прежде: после смерит графа Уильям должен был вести дела семьи и делал это самостоятельно без посторонней помощи. И Шарлотта знала, что у его семьи нет ни долгов, ни каких бы то ни было затруднений. Он не промотал деньги отца, заботился о сестрах и матери, и…

И кажется, если она еще секунду будет думать об этом, она навсегда лишится своего сердца.

Шарлотта с трудом справилась со своим волнением, отошла от него и тихо попросила:

— Сними… с себя сюртук.

Уильям старался дышать, чтобы не задохнуться. Они были одни, на всем белом свете. Рядом не раздавалось ни единого звука, кроме ее дыхания. Рана продолжала болеть и пульсировать, но это было самое последнее, о чем он сейчас мог думать. И ее слова… Они заставляли волосы встать дыбом от охватившего его волнения.

Господи, Уильям так отчаянно боялся потерять контроль над собой, что должен был хоть что-то сделать, чтобы отвлечься и… и развеять охватившее их обоих оцепенение.

— Кажется, моего камердинера хватит удар, когда он увидит второй испорченный сюртук.

Уильям расстегнул пуговицы и, морщась, снял и бросил в сторону сюртук.

Шарлотта подошла к находившемуся рядом с высоким окном столу, где стоял кувшин с водой и полотенца. И чистые бинты. Скорее всего для перевязки его плеча.

Уильям подошел к ней сзади и вздохнул.

— Да, мне до сих пор приходится перевязывать плечо, чтобы двигаться свободнее.

Шарлотту больше не удивляло то, как он понимал ее мысли. Взяв со стола все необходимое и намочив небольшое полотенце, она обернулась к нему.

Его глаза прожигали ее насквозь так сильно, что она едва могла дышать. Но усилием воли взяла себя в руки.

— Присядь, пожалуйста. Я должна…

Он кивнул и отошел к большой кровати. Двигаясь медленно и морщась каждый раз, когда шевелил правой рукой, Уильям наспех собрал все бумаги, запихнул их под подушку и присел на мягком матрас. Лицом к ней. Солнечные лучи, лившиеся на него из противоположного окна, осветили не только блестящие каштановые волосы, которые падали на его широкий лоб.

Взгляд ее тут же задержался на слегка бледном лице Уильяма, затем на его правой руке, которая была… вся в крови.

Ее затошнило.

Шарлотта медленно подошла к нему, взглянула на руку и… покачала головой.

— Так я не смогу…

Уильям так остро ощущал ее близость, что перехватило дыхание. Особенно потому, что…

Сглотнув, он поднял руки и стал расстегивать длинный ряд пуговиц на своем жилете, затем на рубашке, а потом… резким движение стянул все это с себя через голову, окончательно взъерошив свои волосы, и бросил на пол.