Его выбор (СИ)

Но Вальтер даже бровью не повел, чем, конечно, сильно озадачил Рейнарда. Парень-то считал, что уважаемого офицера сейчас разорвет на клочки от попрания образа высоконравственной наследницы. Ну или хотя бы от того, что я оставлю Вальтера караулить под дверью, как положено телохранителю, когда как он приятно проведет время.

— Ну раз соскучился, можешь перебираться их дворца в любой местный номер, — широко улыбнулась я и направилась к лестнице. Вальтер шагал за мной след в след, а вот Рейнард озадаченно помедлил. Но и он догнал нас.

Так мы и поднялись наверх, где я с превеликим удовольствием хлопнула дверью прямо перед носом у Рейнарда, который, конечно же, попытался зайти следом.

— Падай, — Микаэлла указала на кресло вместо приветствия.

— Скажи, что ты просто соскучилась, — ответила я, устало рухнув на мягкий бархат.

— Вообще — да. Но пока ты ехала, привезли кое-что интересненькое.

— Скажи, что это голова какого-нибудь врага государства, — буркнула я, беря бокал с красным игристым вином.

— Увы, — вздохнула подруга и кинула мне газету.

Заголовок размером в половину первой полосы гласил: «ОНИ КРАДУТ НАШУ МАГИЮ!!!». Сама статья очень правдоподобно и с кучей разного рода доказательств и улик доказывала, что правящие семьи намеренно ограничивают магически одаренных простых граждан. Буквально лишают всяческих возможностей обучаться и, самое главное, пользоваться магией. За это щедро платят промышленники, которым выгодно вести мир по технологическому прогрессу. Целью всей этой зверской дискриминации, конечно же, служит власть, которой бы лишилась монархия, будь у населения поголовно магический дар.

— Какая потрясающая чушь, — прокомментировала я, закончив читать и отложив газету.

— Согласна, — кивнула Мика. — Но это вызовет беспокойство в определенных неблагополучных кругах.

— Почему? — удивилась я. — Это же не выдерживает никакой критики. Если бы каждый владел магией, мы бы не то что кочевников размазали, мы бы по экономическим показателям мир Льда запинали.

— Это дааа… — протянула подруга, подозрительно медленно подбирая слова. — Но это понимаю я, это понимаешь ты, это поймут образованные люди с широким кругозором. А их на самом-то деле не так чтобы много.

Я посмотрела в подозрительно пустой бокал, налила себе еще один и возразила:

— Слушай, подобного рода статьи со всякими так «интервью очевидцев» выходят регулярно.

— Угууу… — подруга как-то странно посмотрела на меня, тяжело вздохнула и поманила что-то пальцем.

А секунду спустя на пол у моих ног рухнула пачка газет. Даты у всех были будущие и разные, текст тоже различался словами, но не смыслом. В каждом — истерика, паника и призыв кидаться с кулаками на власть имущих.

— Изъять не выйдет, — сказала Мика, предвкушая мой вопрос. — Их слишком много в разных частях мира.

— Мира? — уточнила я.

— Да. В основном, конечно, Ирониумские газеты и буклеты разных форм и размеров, но есть несколько их крупных промышленных городов.

Я снова не поняла, куда делось вино и моего бокала и опять подлила себе веселого вина.

— Кто-то щедро платит на то, чтобы под твоей семьей зашатался трон, Дем, — тихо проговорила Микаэлла. — И это не Иштар.

Да, заказ Повелительница кошмаров прошел бы через хозяйку Ирониума без лишних участников.

— Что будем делать? — спросила Мика, хмуро смотря на меня.

Я аккуратно сложила все газеты, по нескольку раз проводя пальцами по заломам, выравнивая общую стопочку.

— Мы будем решать проблемы в интересах мира Железа и в порядке убывания важности. И пока мои братья ищут шанс не превратить наш мир в сырьевой придаток, мы с тобой сейчас будем делать то, что лично мне нужнее всего.

Микаэлла выразительно приподняла бровь, а я пояснила:

— Пить.

— Тьфу ты, — поморщилась подруга. — А я уж думала ты приволокла мужиков с собой не просто так.

— Не просто так, — согласилась я, подливая себе очередной бокал. — Кто-то должен дотащить мое бесчувственное тело до дворца.

Мика поджала ноги под себя и посмотрела на меня таким хитрым-хитрым, чисто женским взглядом:

— Ну, рассказывай. Кого выбрала?

Глава 27

Фронтир на Лойда произвел не слишком сильное впечатление. По сравнению с гражданской войной в мире Дерева, бой в поле был простой и понятный. Здесь — свои, там — чужие. Это не стычки в узких столичных улицах, когда ты уже не знаешь, на чьей стороне встречный отряд.

А вот волнения и митинги, захлестнувшие последние дни Ирониум, наоборот повергали парня в уныние. Он без особого труда узнавал цепь событий, почерк и понимал надвигающиеся последствия. Мир Железа ждала та же гражданская война, что когда-то перемолола мир Дерева.

И мысли об этом день ото дня разъедали Лойду душу. Ведь с одной стороны, шаткое положение правящей семьи ему на руку — можно стать не регентом при ребенке, а полноправным королем, и начать передавать власть по мужской линии, как во всех нормальных мирах. А с другой стороны, он чувствовал себя не просто в эпицентре, а непосредственным участником. Как будто он сам, лично, своими руками толкал целый мир к братоубийственной войне.