Его сын

Мол дернул рукой, непроизвольно запахивая накидку, и только потом отметил это машинальное движение. Воскрешение… Даже подумать было о таком странно, особенно по отношению к себе. Ситх прекрасно помнил последние минуты своей жизни: бой с джедаями, гибель одного из них и свою смерть от рук второго. Он помнил, как его пронзил сейбер, а затем резкий взмах, толчок Силы… Он увидел, как распадается на две части его тело, резко завоняло горелой плотью, а потом – только падение в шахту и Тьма, милосердно погасившая сознание, замершее от понимания случившегося. Он не помнил, что было там, на другой стороне, лишь ощущение теплоты и покоя, а затем его вырвало из этого блаженного состояния, не дающего думать и осознавать, вырвало смутно знакомой болью, опалившей нервы, заставившей вспомнить, что это такое: тело, страдающее от опутавшей его Молнии. Снова. И снова. И снова.

А потом он вздохнул и закричал, ведь рождение всегда болезненно, и память лопнула, выпуская наружу воспоминания.

Он смотрит снизу вверх на мужчину, вглядывающегося в его лицо, и дрожит от страха. Вот он начинает свое обучение, свой путь к свободе. Вот он растет в своем мастерстве, становясь быстрым, сильным, ловким и безжалостным, радуя успехами своего Мастера. Вот он бьется с джедаями, проигрывает… И мусоровоз отвозит его практически мертвое тело на свалку, на которой он выживает, поглощенный безумием. Вот его находит брат, отвозит к матери Талзин, которая возвращает ему разум и помогает обрести нормальные протезы, а не то паукоподобное уродство, что было у него раньше, вот их находит Мастер и убивает… Быстро. Безжалостно.

Ложь! Все ложь! Он знает, что его брат мертв, он сам это узнавал, сам слышал имя его убийцы. Именно та самая мать Талзин, что в этой фальшивке вернула ему разум. Она, эта психованная стерва, которая забила Саважа кнутом насмерть. Подлинное прошлое и фальшивка рвали его разум на части. Он знал, что его брат мертв, уже давно. Он видел, как они сражались плечом к плечу, как брат заботился о нем, как умер, сраженный мечами Мастера.

Глаза ситха заволокла кровавая пелена, он зарычал, стискивая кулаки до хруста. Сейчас, в этот момент, он ненавидел вернувших его к жизни Пророков лютой ненавистью. Он готов был рвать их руками, топтать ногами ошметки, воя от сжигающего его изнутри гнева. Не за то, что в его фальшивых воспоминаниях Саваж умер… Нет. Он ненавидел их за то, что он был жив. За то, что они поманили его сладкими мгновениями братской любви и заботы, разворошив давно похороненное в памяти.

Мол дернул головой, повел закаменевшими плечами, не выдержав, заметался по выделенным ему покоям. Мастер был щедр, предоставив ему жилье, да и вообще все, что необходимо для жизни. Он даже дал ему время прийти в себя и разобраться со своим разумом, не оставляя, впрочем, без присмотра. Как никогда Мол благодарил Силу за то, что его Мастер именно Дарт Сидиус, который имеет дар к менталистике, за то, что ситх помог ему отделить реальное от наносного, за то, что вернул его к жизни, за то, что не воспринимает его всего лишь как копию.

Взрыкнув, ситх метнулся за двери и понесся по коридору непонятно куда, не в силах остановиться. Его несло, словно призрака, стремительно и бесшумно, Мол вылетел на широкую площадку, бросился вперед… А в следующий миг остановился: из стен выдвинулись спаренные стволы бластеров, с потолка смотрели «Драконы» – очень мелкая копия турболазера, а из раскрывшихся дверей шагнули воины в тяжелой черной броне, со штурмовыми винтовками в руках.

Ситх замер, чувствуя, как прямо между его лопаток уперлось что-то металлическое, Тьма всколыхнулась, сигнализируя об опасности, окружившей его со всех сторон, он резко собрался, кляня себя за вспышку ярости, отключившую мозги, Сила послушно отозвалась, готовясь выплеснуться в одном порыве.

– Не стоит.

Длинные световые пики из кортозиса ткнулись в спину, шею, прикоснулись к ногам. Как он ни быстр, кто-нибудь его зацепит. Напряжение сгустилось, гвардеец в черном ткнул дулом винтовки прямо ему в солнечное сплетение.

– Дай мне повод… – глухо донеслось из-под шлема.

– Гхм! – прокашлялся Мол, собираясь с мыслями. Куда он забежал? Ведь мчался к покоям Мастера…

– Что за шум, а драки нет? – весело осведомился звонкий детский голосок, и Мол осторожно покосился в сторону, опасаясь шевельнуться. В дальних дверях, в проеме, закрываемый гвардейцами, стоял мальчишка в простой черной одежде, с любопытством сверкающий светлыми глазами.

– Милорд, – отозвался держащий Мола на прицеле гвардеец. – Прошу вас вернуться в помещение. Опасность.

– Правда? – в голосе ребенка ясно почувствовался интерес, а в следующий миг плеснуло Силой, и Мол ощутил, как его обвили невидимые канаты. – Как интересно! Это кто ж такой… шустрый?

Мол скрипнул зубами, прекрасно уловив повисшее в воздухе «и тупой», но достойно ответить не смог: прямо под подбородок уперлась чья-то пика. Хвала Силе, что не активированная.