Его море

– Я сразу понял, что ты не Бог. В его плотном графике вряд ли бы нашлось время, чтобы бесполезно провести его со мной. Но сейчас я подумал, что ты, может, моя вторая личность? И что мне тогда делать?

– Да блин, не ставь себе диагноз. Я не ты… И не часть тебя.

– Мне сделать вид, что я верю. Но ты же читаешь все мои мысли! Если ты не я, то кто? И что тебе нужно? Ведешь себя так, будто ты мой друг, а кем являешь на самом деле – не говоришь. Тебе скучно? Жаждешь общения? Это ты так дружбу завести пытаешься, залезая в чужие головы? А другие методы попробовать не вариант? Или хочешь найти человека, который будет с тобой против своей воли. Такого, который не покинет тебя, даже если очень сильно захочет? Думаешь, я такой? – Анис бросает взгляд на помятую фотографию. – Я легко могу отказаться даже от дорогих мне людей, а про чужих нечего и говорить.

Поев, Анис чувствует прилив усталости и глаза его закрываются, когда он еще сидит на диване. Плечи ломит от накатившегося груза и потому, спрятав руки в карманы, он ложится на бок и взамен его мыслей приходят сновидения.

Первый город

Он совершенно не похож на любителя путешествий.

Анис силится найти в себе смелость выйти на перрон. Долго мнется у выхода, нервно теребя хилую ручку чемодана, часто поправляет лямки тяжелого рюкзака на плечах, а взгляд его потерянно и отчаянно ищет пути отступления.

Он несколько раз ходил в туалет, останавливаясь у треснувшего по краям зеркала, и подолгу разглядывал свое отражение: собственное лицо, красное и вспотевшее, не казалось ему чужим, как это бывает в фильмах. Он узнавал свои острые, точеные скулы, островки щетины, пропущенные тупой бритвой и легкие морщинки на уставшем лице.

От собственных мыслей хорошо отвлекают китайские часы с пустым циферблатом и двумя одинаковыми стрелками. Анис купил их в ларьке напротив буфета вовсе не для того, чтобы следить за временем – ему нужно было еще раз подумать о предстоящей поездке и длинные очереди прекрасно к этому располагали.

В буфетную Анис тоже заходил. Даже дважды: первый раз за пирожками, хотя совсем не голоден, второй – за бутылочкой колы. Сам «буфет» уже несколько раз был и столовой, и кофейней, вывески смешно висят друг над другом. Ждут, когда монстерра в больших горшках вырастет до небывалых размеров и прикроет их рваными листьями.

Забавны и советские плакаты на стенах, призывающие мыть руки перед едой и обязательно попробовать рыбную котлету.

– Значит, тот день мне не приснился. А я списал все на усталость и хорошую фантазию Глеба! Даже себя смог убедить, что никакого голоса в моей голове не было.

– Пришлось долго думать, оставлять ли все так, как есть. Хотелось и вернуться к тебе, все-таки уже начали общаться, но, если честно сомнения тоже были. А зря! Наверное… Кстати, крутая прическа!

Выбритые виски и собранные в тугой хвост дреды выглядят намного лучше, чем пышная копна темных волос при прошлой встрече.

– Всегда хотел попробовать, но смелости не хватало.

Отвечая, губы его двигаются сами по себе, а мозг вновь пытается привыкнуть к необходимости делить свои мысли с кем-то еще. Если сейчас спросить о чем-нибудь Аниса, он расскажет все, без малейшей заминки, не отличая личное и сокровенное от общеизвестных фактов.

– Мои мысли – это личное и я по-прежнему не хочу делить их с тобой – это факт.

– А я тяжело вздыхаю и закатываю глаза – это тоже факт. Но мне нравится, что ты смирился с моим присутствием. Не испугался моего второго появления. Даже обрадовался! А сейчас снова начинаешь строить из себя недотрогу. Я в твоей голове, душечка, и отчетливо вижу твои мысли и эмоции! Даже те, что ты отчаянно пытаешься сыть.

Вытирая потные руки о штаны, Анис щурится и тяжело выдыхает. Сдается. Поначалу он, правда, хотел разозлиться на меня и прогнать куда подальше, вот только злиться, когда говорят по факту – стыдно, а прогонять, когда жизненно необходима поддержка – глупо.

Я для него не более, чем попутчик. Только кто кого подобрал, пока не понятно.

Анис долго стоит рядом с металлодетектором и мысли его настолько запутанны, что разобраться в них невозможно. Проходящие мимо люди, словно специально, толкаются, пихаются локтями и трутся ведрами и сумками о его новый ярко-оранжевый чемодан.

– Да блин, выходи уже! Или отойди в сторону!