eefc6ccae39c4f65e4df79755d282ba2

   Свет вдруг погас, раздался раскат грома, и за окном сверкнула молния. Поздняя гроза особенно свирепа. Я почувствовала, что мужчина придвинулся ближе, и ухо обожгло горячим дыханием.

   - Прости меня, Деми.

   Экран анализатора вспыхнул ярким голубым светом, когда я убрала с него руки. Он осветил наши лица, и на миг мне показалось, что я разучилась читать. Перечитала раз, потом другой. Потом все-таки свернулась калачиком и заревела. И плевать, видит кто-то или нет, плевать, что я решила быть сильной. Переворачивался мой мир, все становилось чужим и незнакомым, я имела право на слабость!

   - Все в порядке, - хрипло произнес Аластер, гладя меня по волосам. – Видишь, все хорошо.

   - У меня в родословной психи-самоубийцы, - всхлипнула я.

   - Зато у тебя не будет моей дурацкой фамилии.

   Я фыркнула и вытерла слезы. Экран анализатора все еще горел, и я не стала выключать. Мне потребуется время, чтобы все осознать. Я не знаю, стало ли легче… я двадцать лет считала его отцом, а теперь все мои убеждения рухнули. Но проходило чувство ненависти к себе и… да, становилось немного легче.

   - Ложись-ка спать, утром поговорим.

   Я не стала спорить, накатила такая усталость, что мне стоило невероятных усилий держать глаза открытыми.

   - Я лягу на диване, - пробормотала я, вспомнив, что ему негде спать.

   - Размечталась. Лежи и спи, успокойся. Завтра разберемся со всем остальным.

   - Зачем вы приехали? То есть, вы ведь не знали, что я считаю вас отцом. Студентка и студентка, мало что ли их было?

   - Разве я мог не приехать к девушке, которая предпочла погибнуть, чтобы спасти мне жизнь?

   Он улыбался – я видела это, закрывая глаза. Но несмотря на облегчение, несмотря на осознание, что теперь все будет по-другому, я не могла не сказать правду.

   - Я хочу, чтобы вы уехали, - твердо и спокойно произнесла я.

   Потом уснула, и не знала, увижу ли его утром.

***

Проснулась я, как всегда, от боли. И привычно потянулась к столику, на котором валялся блистер с обезболивающим. Три таблетки в день позволяли мне не отвлекаться на последствия падения и взрыва. Но в этот раз рука нащупала пустое место. Пришлось проснуться, подняться, и осмотреть всю тумбочку, ящики, пол рядом. Я точно помнила, что клала таблетки рядом с анализатором, а сейчас их там не было!

   - Аластер, - прошипела я сквозь зубы.

   Вот зачем ему мои лекарства? Убрался бы куда подальше, раз нас ничего не связывает. Я была так зла, что едва не забыла о костылях. Наспех умылась, причесалась и поковыляла в гостиную. А точнее, на кухню, откуда доносился звук чайника.

   - Доброе утро, - поздоровался Аластер. – Садись. Будешь творог или кекс?

   - Вы не видели мои таблетки? – Я благоразумно проглотила вопрос, какого черта он все еще делает в моем доме.

   - Я их выбросил.

   Я задохнулась от удивления и чуть не выронила костыли.

   - Что?! Да как…

   - У тебя закончился рецепт. Три дня назад. Их нельзя больше принимать.

   - Вам какое дело?!

   - Деминика, не глупи, они вызывают привыкание и имеют побочные эффекты. Ты должна была снижать дозировку, но почему-то этого не делала. Хватит.

   - Мне больно.

   - Нет, - отрезал Аластер. – Если не прекратишь, будет еще хуже. Я все сказал.

   - По какому праву вы мне указываете? Вы не мой отец, это мы, кажется, выяснили!

   Он ни на секунду не отвлекся от процесса смешивания творога с джемом и я, тихо выругавшись, ушла наверх. То есть, хотела я уйти красиво, хлопнув дверью, с гордо поднятой головой. А поползла со скоростью беременной улитки, и у себя оказалась минут через пять. Мне кажется, если бы я посмотрела на Аластера, он бы смеялся. Но я гордая – смотреть не пожелала.

   Сидела, насупившись, на кровати, читала, когда раздался стук.

   - Дем, завтрак.

   - Не хочу.

   - Я тебя не спрашиваю, хочешь ли ты завтрак. Я тебе его принес. Откроешь дверь, или мне ударить ее лбом, рискуя пролить горячий чай?

   - Пожалуйста, - я хмыкнула. – Проливайте.

   Не пролил, и вполне успешно справился с дверью. На подносе стояла огромная миска с творогом, не менее огромный кекс с изюмом – горячий, еще дымящийся и чашка чая. Чашка, кстати, была там самой скромной и маленькой. Аластер, похоже, забил на попытки выяснить, что я хочу есть, и принес сразу все.

   - Дем, хватит обижаться, ты знаешь, что я прав. И ты точно не хочешь гробить свое здоровье. А дуешься, потому что злишься на меня. Можешь даже ударить, только не вреди самой себе. И так ведь досталось.

   - Так почему Штайн так отреагировала, когда я сказала, что вы мой отец? – спросила я.

   - Если ты поешь, отвечу на все твои вопросы. Только не ручаюсь, что не отобью аппетит.

   Со вздохом я взялась за кекс. Злость не ушла, но сменилась каким-то смятением. Такой резкий переход от чувства страха к злости меня пугал. В отношении этого человека я когда-нибудь смогу оставаться спокойной?

   - Так что? – спросила я.

   Кекс, кстати, оказался вкусным. Пусть из готовой смеси, но горячий и сладкий.

   - Я говорил с ней о тебе. Когда ты пришла и объявила, что я твой отец, Джоан уже имела в наличии разговор со мной. И перепугалась.

   - О чем говорили? – кусок кекса выпал у меня из рук.