Единство-1

Я забрасывал их вопросами, они, перебивая друг друга и продолжая стискивать мне ребра, отвечали, а я, не разбирая слов, переспрашивал, пока не плюнул. Успокоятся, все разузнаю. Главное, мы все в сборе, в безопасности. Друзья рядом. Любимая рядом…

Когда друзья отпустили меня, я увидел перед собой родителей.

— Сынок… — Мама не сдержала рыданий, бросилась меня обнимать и расцеловывать. Я отметил, что она немного округлилась и вроде как даже помолодела.

Папа не отставал — взъерошил мне голову и обнял меня вместе с мамой. Рита тактично отошла в сторону.

— Марк! — пискнула мама. — Лекса!

Отец ойкнул и разжал объятия. Мама, высвободившись, опустила голову и, показывая на меня, сказала:

— Знакомься, Лекса, перед тобой твой непутевый старший брат Алекс.

— Самая непутевая топовая «угроза» в истории Диса, — добавил Ханг. — Так и норовит свалить из этого мира.

Никто не засмеялся, но я улыбнулся. Впал в кому и чуть не умер — дело привычное!

Опустившись на колено, я приложил ухо к мамину животу и сказал:

— Привет, Лекса! Очень рад, что теперь у меня есть сестричка! Но ты не спеши появляться, ладно? Побудь в безопасности в мамином животе, пока твой непутевый старший брат спасет мир.

— Ну ладно, ладно, Алекс, — делано строго сказала мама. — Мир подождет…

Мы отошли к стене и устроились на диване. Разговаривая с ними, я краем глаза видел, что меня ждут другие, но отрешился от всего. Связь с мамой и папой… язык не поворачивался назвать их матерью и отцом, уж слишком это сухо звучит. Так вот, эта связь, которая истончилась за время разлуки, никуда не делась, и, стоило мне попасть в их объятья, как она вернулась вместе со всем, чего мне так не хватало — семейным теплом, безусловной любовью, чувством родства…

На эти несколько минут во мне проснулся ребенок. Хотелось уединиться с родителями, рассказать им все, что пришлось пережить, пожаловаться, поныть, послушать утешения мамы и ободряющие слова папы, но я не мог позволить себе расклеиться. Явление Девятки в Дисе — причина для тревоги, но беспокоило меня другое. Почему Майк Хаген собрал всех, кто мне дорог, и тех, кто дорог им, в одном месте? Серебрянский сказал, что ради их безопасности. Но ведь Галлахерами уже занимаются, так? Так сказал сам Хаген. Тогда почему мы все здесь?

Я думал об этом подсознательно, пока слушал красочный рассказ папы о том, как мрачные люди держали их в лунном отеле, без объяснения причин запретив его покидать, как каждый день папу уговаривали надавить на меня, повлиять как-то, чтобы я пошел на сделку с мистером Галлахером, как намекали на то, что их могут убить — просто внезапно засбоит система подачи кислорода в их номер…

В тот же день, когда мы взяли замок «Детей Кратоса», отель, по словам папы, внезапно опустел, вскорости позвонил сам Хаген и сказал, что его люди заберут их. Мама не поверила, что это тот самый Хаген, да и папа потребовал каких-то гарантий, что с ними будет все хорошо. Хаген не дал им никаких гарантий, лишь рассказал, что ждет маленькую Лексу, если она и дальше продолжит развиваться при лунной гравитации.

Мама, заметив мой озабоченный взгляд, поцеловала меня в щеку и сказала:

— Теперь, когда я знаю, что ты в порядке, можешь заняться делами. Мне нужно отдохнуть.

— Да уж, через что нам пришлось пройти, сынок, — добавил папа и смутился. — Не так, как тебе, конечно, но в мамином положении волноваться…

— Да понял я, понял, — улыбнулся я, поднимаясь.

Обняв его и маму, я отстранился. К ним подошел доктор Серебрянский и предложил проводить в другой конец кают-компании. Изучив взглядом присутствующих, я ошалел от того, сколько народу собралось здесь — несколько десятков человек. Многих я знал, но были и совсем незнакомые люди, причем как дети, так и взрослые.

Эд обнимал сестренку Полианну, а рядом стояла их суровая бабуля, которую, очевидно, тоже поставили на ноги чудесные доктора и технологии мистера Хагена. Она, глянув на меня недовольно, зашепталась с пожилой четой — коренастым азиатом и высокой блондинкой. Я их знал, это были родители Ханга. За ними стояла чета низкорослых китайцев, видимо, родителей Большого По. Интересно, в кого Уэсли такой здоровый? Он был на голову выше отца и на две — матери.

Отец Тиссы стоял, скрестив руки на груди и закусив губу. Он держался рядом с семьей Тобиаса. Я их раньше никогда не видел, но понять было нетрудно — я был наслышан об их фанатичной набожности. Отец Тоби с перекошенным после инсульта лицом стоял согнувшись и бормотал молитвы. Мама, старая морщинистая женщина, была в допотопном платье до пола, а ее голову покрывал платок.

Родители Томоши держались в сторонке, но, заметив, что я смотрю на них, приблизились, поклонились, однако заговаривать не стали. Томми увел их, объясняя, что Алексу-кун пока не до новых знакомств, к семье Уэсли.

— Здорово, Скиф! — Какой-то парень, по виду мой ровесник, дал мне по плечу и напомнил: — Недовес, помнишь? Мы с тобой еще вместе в Гластонберри летали! Блин, знал бы я тогда, кто ты на самом деле…

— Кристофер! — воскликнула крупная широкоплечая дама за его спиной. — Веди себя прилично!