Единство-1

Знакомый журналист посвежел, словно сбросил лет двадцать, поймал мой взгляд и кивнул.

— Зоран Савич, Восьмой.

В этом серьезном молодом мужчине сложно было угадать того паладина Зорана, с которым я начинал свои приключения на фронтире в Лахарийской пустыне вместе с шаманом Эгегеем. Но это точно был он. Если бы было иначе, я бы не понял логики — здесь были все, с кем я так или иначе связан. Зоран единственный осмелился сказать:

— Привет, Мерфи!

Мерфи! Я скрывался под личиной лучника Мерфи, когда мы встретились. Это точно тот самый Зоран!

Последним Майк Хаген представил мрачного мужчину лет сорока пяти, в котором я никогда бы не узнал того, кто меня спас. Меня, а потому и многих других в Дисе.

— Денис Каверин, — сказал Майк. — Третий.

Дэка? Отвесив челюсть, я пытался найти сходство с Третьим из Бездны, но не находил. Тот был юным и красивым, а этот мужик старый и обрюзгший. Но все же, следуя моей же логике, это Дэка, сильнейший соло-приключенец Диса, он же Третий!

Потом тот, кто нас собрал, указал на себя и сказал:

— Майк Бьорнстад Хаген. Первый. Наконец-то мы собрались в полном составе, друзья…

Глава 5. Немного истории

Майк Хаген, закончив представлять всех, кто сидел за круглым столом, сделал паузу и посмотрел на меня. Я подумал, что он ждет вопросов, но не успел я и рта раскрыть, как отец-основатель «Сноусторма» заговорил сам, обращаясь ко всем:

— Со всеми, кроме юного Алекса, я уже разговаривал персонально. В общих чертах вы понимаете, зачем мы здесь и ради чего. Прежде, чем продолжим, я хочу убедиться, что вы приняли мое приглашение не из простого любопытства, а потому что поверили в то, что я вам рассказал, и решили помочь.

Майк обвел взглядом сидевших за столом и остановил его на Втором. Мой дядя Ник — астронавт, он несколько месяцев назад улетел в дальнюю экспедицию на край Солнечной системы, и раньше следующего года я и не надеялся его увидеть. Но то ли Хайро, обращавшийся к нему насчет яхты, рассказал ему о моих проблемах, из-за чего дядя Ник вернулся… Хотя как бы он успел? Скорее его вернул Хаген, и это многое объясняет.

— Мистер Райт? — спросил Хаген.

— Верю и сделаю все, что в моих силах, — уверил мой дядя Ник. — То, что я пережил…

— Надеюсь, когда-нибудь вы поделитесь тем, через что вам пришлось пройти, мистер Райт, — сказал Хаген.

— Может быть, когда-нибудь, — ответил дядя Ник. — В общем, пережитое мной вписывается во все, что вы мне рассказывали, мистер Хаген. Поэтому да, я в деле.

Удовлетворенно кивнув, Хаген посмотрел на Третьего — на Дениса Каверина. Тот пожал плечами:

— Не то чтобы поверил безоговорочно… Но вы же сам Хаген! Глупо было отказываться от приглашения… И если то, что вы рассказали о моем застрявшем сознании в бета-мире… о Джун… — До того суровый и непривлекательный мужчина вдруг по-мальчишечьи улыбнулся, его лицо просветлело. — Короче говоря, я буду последним идиотом, если не проверю. А вы, как понимаю, дадите мне такой шанс.

— Не я, — покачал головой Хаген и кивнул на меня. — Он.

Почувствовав резкий взгляд Дениса Каверина, я посмотрел ему в глаза и смутился, вспомнив об обещании, данном Третьему — что вернусь за ним и его друзьями и помогу им выбраться из Бедны. Денис глядел на меня так, словно знал об этом, — с неприязнью. Но он не мог знать, а потому — откуда она взялась? Неужели из-за того боя у храма Тиамат в Лахарийской пустыне, когда я убил его?

Нам с ним о многом нужно будет поговорить, но я все же радовался, что пойду в Бездну не один. Если произойдет то же, что со мной и Утесом, разумы Третьего и Дениса Каверина сольются, и остальное станет проще… или наоборот, усложнится, если Дэка, движимый чувствами к Джун, примкнет к Бездне. А что, если сделать его жрецом Спящих? Или класс соло-приключенца не позволит?

Видимо, все эти мысли и сомнения промелькнули на моем лице, потому что, когда я кивнул, Дэка нахмурился и отвернулся.

Тем временем Хаген назвал имя Четвертого — Юрия Серебрянского, который откинулся в кресле и развел руками:

— Мистер Хаген, я, так сказать, уже больше двадцати лет с вами в одной лодке. Так что куда я денусь? Сделаю все, что в моих силах. Жаль, Йована и Ола не с нами… — Его голос дрогнул, и он замолчал.

Единственная женщина среди отцов-основателей, Йована Савич, получила Нобелевскую премию за свою теорию переноса сознания человека. За год с небольшим до официального запуска Дисгардиума ее тело нашли в лаборатории «Сноусторма». Что с ней произошло, я не знал, этой информации нигде не было. Ее партнер по исследованиям Ола Афелобу, другой отец-основатель, четыре года назад загадочно исчез в космосе, держа путь на своем шаттле в Пояс астероидов, где у «Сноусторма» была научная лаборатория. По крайней мере, так сообщили в прессе.

— Не сомневался в вас, мистер Серебрянский, — сказал Хаген и посмотрел на Пятого — Иена Митчелла.