Эдера 2

— Вот я хорошо.

— Так я не понял, что я должен делать? — вновь спросил Росси после непродолжительной паузы.

— Ты должен будешь его задержать...

— Каким образом?

— Во-первых, и это, пожалуй, самое главное — без насилия...

— Понял, — вставил секретарь.

— Во-вторых... — граф на минутку задумался, — во-вторых, его задержка должна будет выглядеть совершенно естественно..

— То есть?

— Об этом потом...

— А в-третьих?

— Никто и никогда не должен будет даже и подумать, что это каким-нибудь образом, даже косвенным, может быть связано со мной...

— То есть — обвинить в задержке на Сицилии вас, синьор? — осведомился Росси.

— Даже косвенно.

— Понятно...

Отторино принялся объяснять:

— Дело в том, что я не хочу, чтобы его супруга, синьора Эдера, беспокоилась...

После этих слов Росси не смог подавить в себе понимающую улыбку, что, однако, не укрылось от взгляда графа дель Веспиньяни.

— Послушай, я тебе уже сто раз повторял — в последнее время ты что-то слишком много позволяешь себе, — сказал Отторино.

— Я?

Росси всем своим видом продемонстрировал искреннее недоумение.

— Да, ты...

— Но, синьор...

— Вот и сейчас, — перебил его граф, будто бы и не видел недоумение, которое всем своим существом пытался выразить его личный секретарь, — вот и сейчас, вместо того, чтобы слушать меня и вникать в суть дела, ты сидишь и растягиваешь свою мерзкую неаполитанскую физиономию в улыбке...

— Извините, синьор, но я не виноват, что моя физиономия вам не по вкусу, — с видимой, очень показательной обидой промолвил Росси, — и я не знаю, что мне делать, синьор дель Веспиньяни...

— Сидеть и слушать меня, — ответил Отторино, — чтобы потом не переспрашивать, или, упаси тебя Бог, не сделать того, чего бы я не хотел...

Росси после этих слов своего могущественного патрона заулыбался.

— Я так и делаю.

— И не строить никаких предположений относительно того, для чего мне понадобилось задержать синьора Давила на Сицилии, какие у меня цели, какие мотивы, и вообще — для чего мне все это потребовалось, — закончил граф.

— Хорошо. Но мне интересно...

Отторино вновь перебил его:

— Сейчас все объясню... Да, — он, не гладя на собеседника, отпил из бокала и, придвинув его на середину стола, произнес: — Я ведь, Джузеппе, никогда не спрашиваю тебя, почему ты всякий раз попадаешь в разные неприличные ситуации?

— Но я рассказываю вам обо всем сам! — тут же возразил секретарь.

— Я тебя не тяну за язык, — отрезал дель Веспиньяни. — И плачу тебе деньги только за то чтобы ты не задавал мне лишних вопросов, делал все, что а тебе говорю и держал язык за зубами...

— Я понимаю.

— А потому — слушай и запоминай. Завтра же утром ты должен отправиться на Сицилию, отыскать там синьора Андреа Давила...

— Я понял...

Отторино продолжал, по-прежнему не глядя в сторону собеседника.

— Отыскать архитектора, и без насилия — повторяю, специально акцентирую на этом факте твое внимания, Джузеппе? — воскликнул он, —без насилия, сделать так, чтобы он задержался там...

— На сколько?

— Дней на десять, — ответил Отторино, — или на больший срок.

— А как?

— Твое дело... Но выглядеть все должно очень естественно и правдоподобно. Главное условие — Андреа сам должен позвонить сюда, в Ливорно, и объяснить причину, по которой он задерживается.

— Понятно, — ответил Росси, хотя пока еще ему ничего не было понятно.

Граф, улыбнувшись, кивнул в сторону наполненного вином бокала.

— Почему не пьешь?

Секретарь, взяв бокал, услужливо поднял его и произнес, улыбнувшись:

— Ваше здоровье...

— Спасибо, — ответствовал Отторино, — выпей лучше за успех своей поездки... — он внимательно посмотрел в глаза Росси в, уловив там немой вопрос, спросил: — тебе, наверное, нужны деньги?

— Для поездки? — деловито осведомился Джузеппе, ставя бокал на стол.

— Конечно нужны, синьор, — с готовностью подхватил личный секретарь.

Граф молча достал из кармана чековую книжку и выписал чек.

— Держи.

Росси, скосив глаза на сумму, довольно улыбнулся.

— Это даже много...

— Это за то, что ты не будешь задавать мне лишних вопросов, Джузеппе, — сказал Отторино, — так сказать — авансом...

Когда Росси наконец-то покинул каюту своего патрона, дель Веспиньяни, закрывшись на ключ, уселся за стол и налил себе еще мартини.

Он хорошо знал, что и эта ночь будет для него бессонной.

Вот уже целый час после ухода Джузеппе Отторино лежал в кровати, широко открыв глаза и смотрел как из-за тяжелой портьеры медленно выползает неестественно-желтая, почти лимонного цвета полная луна — такие люминесцентно-желтые луны бывают только тут, в Италии...

Сегодня вечером, в «Ля Скале», Эдера вновь напомнила ему Сильвию.

Отторино неплохо разбирался в женщинах — но всяком случае, он был в этом сам уверен, и был убежден, что любая, абсолютно любая женщина способна изменить себе — а значит, и любимому.