Эдера 2

— А ведь признайтесь честно, — произнес он, — помните, тогда, когда я сказал, что этот самый синьор Отторино дель Веспиньяни, — при упоминании о покойном он понизил голос до шепота, — когда я сказал, что он мне чем-то не понравился... Я даже тогда и сам не мог в себе разобраться — я ведь был прав?

На этот раз никто не стал спорить с Манетти, не стал переубеждать его в неправоте.

— То-то, — нравоучительно произнес он, — правы люди, которые говорят, что один старый друг всегда лучше двух новых...

Супруги Давила вновь перебрались в Виареджо — городок, ставший для них родным — теперь, после всего произошедшего Андреа ни о каких переездах и слушать не хотел — чтобы ему не сулили.

Лало, их, сын, стал совсем большой — Эдера уверяла, что он похож на отца.

Вскоре приехала из Канады и Чинция — маленькая Эдерина отправилась к маме.

Конечно же, и Эдере, и Андреа было грустно расставаться с этим милым ребенком, ставшим для них совершенно родным, но делать было нечего.

— Ничего, не печальтесь,— улыбнулась Чинция на прощание,— мы еще обязательно увидимся... Честное слово!

— Хочется надеяться, — сказала Эдера.— Откровенно-то говоря, даже не представляю, как мы теперь будем без нее...

— Мама, а Эдерина еще приедет к нам? — спросил маленький Валерио.

Чинция нежно погладила его по голове и поспешила успокоить:

— Конечно, конечно... Я даже не знаю, кем она для тебя станет — сестричкой или... невестой,— закончила она растроганно.

— Что ж — будьте счастливы! — сказала она напоследок.— Дай Бог, не в последний раз видимся...

Эдера, поцеловав свою лучшую подругу прослезилась и сказала:

— И тебе того же...

С отъездом Эдерины их дом будто бы опустел, осиротел, и Эдера иногда даже плакала, вспоминая свою крестницу, маленькую Эдерину.

Но вскоре домашние заботы, семья, целиком поглотили ее — тем более, что и Чинция, и ее муж иногда звонили в Виареджо.

А Андреа по-прежнему занимался бизнесом по продаже недвижимости, Эдера, как и положено женщине, занималась домом и детьми.

Супруги по молчаливому согласию почти не вспоминали те драматические события — правда, изредка, когда Андреа уезжал куда-нибудь в другой город, Эдера, искоса посматривая на мужа, говорила:

— Смотри, не впутайся ни в какие неприятности...

С меня хватит,

Андреа только кивал головой, целовал жену в лоб, но никогда не уточнял, в какие же именно неприятности он может впутаться.

— Не беспокойся, дорогая,— обычно говорил он — теперь со мной ничего не случится...

Раз в году, как и положено, Андреа, доделав дела, отправлялся с семьей в отпуск — наверное, события годичной давности так врезались в его память, что он категорически отказывался отдыхать на море, предпочитая им горы — Итальянские Альпы.

Так было и на этот раз...

Они отдыхали в небольшом горном отеле — несмотря на ноябрь, в горах уже лежал снег.

Было около половины двенадцатого ночи.

В углу комнаты горела маленькая красноватая лампочка. Снежные хлопья тихо ударялись в окно, и казалось, что время остановилось в этом зыбком золотистокоричневом полумраке. В комнате было очень тепло. Изредка потрескивали трубы где-то под окнами...

Эдера пошевелилась во сне, и одеяло, шурша, медленно соскользнуло на пол.

— Как же ты все-таки прекрасна!..— едва слышно, одними только губами произнес Андреа.— Какое чудо эти колени!.. А эта нежная тайна груди!..

Он ощущал ее волосы на своем плече и губами чувствовал биение пульса в ее руке...

— Как ты прекрасна!..— вновь прошептал Андреа, не в силах сдержать себя.

Эдера, открыв глаза, ласково посмотрела на мужа и спросила:

— Ты не спишь?

Он смущенно улыбнулся.

— Нет.

— А что ты делаешь?

— Любуюсь тобой...

— Никак не налюбуешься? — лукаво посмотрев на мужа, спросила Эдера.

Андреа вздохнул.

— Знаешь, ведь тобой любуюсь не только я... Точней — любовался.

Эдера нахмурилась — ведь за это время они, по обоюдному молчаливому согласию, никогда не возвращались к тем событиям в Ливорно.

— Ты хочешь сказать...

— У меня до сих пор кровь закипает в жилах, когда я вспоминаю все это...

Приподнявшись, Эдера села на кровать и обхватила колени руками.

— Имеешь в виду Отторино?

— Не произноси при мне больше его имени! — запальчиво крикнул Андреа.

— Но ведь его вот уже больше года, как нет в живых! — воскликнула Эдера.

В ответ Андреа лишь скривился — будто бы он только что залпом выпил стакан уксуса.

— Ну и что... Я все равно не могу слышать о нем, Эдера!

Лицо ее на миг стало очень серьезным.

— Знаешь, ведь принято говорить: о мертвых или хорошо, или — никак...

Андреа недовольно отвернулся.

— Ты что, дурачок — до сих пор ревнуешь меня к дель Веспиньяни?

— Честно говоря — да.

— Но почему?

— Иногда я смотрю на тебя и думаю: вот это моя жена, моя любимая Эдера,— задумчиво сказал Андреа,— женщина, которую я люблю больше всего на свете...

— Я тоже люблю тебя...

— И вот ее полюбил еще один мужчина... Он смотрел на нее, жадно, также, как я теперь, он раздевал ее взглядом, он мечтал о ней, читал ей Петрарку, говорил о поэзии, о возвышенных чувствах...

— Андреа, нельзя быть таким страшным ревнивцем — я уже начинаю бояться, что ты скоро меня задушишь! — пошутила Эдера.