Эдера 2

Манетти под руку со своей новой знакомой из «Эспланады» неспешно шли по центру грязноватой улицы, направляясь к отелю «Венеция».

«Любопытное совпадение, — размышлял Манетти, идя с девицей под руку по самому центру улицы — машин в это время не было никаких,— интересное получается совпадение... Ее зовут Лючия... Точно также, как я мою жену... К чему бы это?..»

В последнее время Манетти стал очень мнительным, и в каждом подобном совпадении — имен ли, географических названий или просто каких-то мелких обстоятельств все время искал какой-то скрытый смысл — даже там, где найти его было трудно.

Шли они недолго — минут десять.

— Ну, вот мы и на месте,— произнесла девица, не выпуская локтя Манетти, — тут я живу...»

Жила она в гостинице «Венеция» — грязноватом трехэтажном здании неопределенной архитектуры, построенном, видимо, в середине прошлого века.

Девица, остановившись на ступеньках, поманила сыщика пальцем.

— Пошли...

Они миновали зал, притом ни портье, ни швейцар не обратили на них ровным счетом никакого внимания — видимо, из постояльцев «Венеции» не только одна «Лошадка» водила сюда по вечерам и ночам гостей.

Идя по истертым ступенькам, Манетти выстраивал в голове план предстоящего разговора.

«Главное — не вспугнуть ее, — повторял он мысленно, — главное, не задавать лишних вопросов... Человек ведь так устроен, что он сам всегда расскажет то, что от него требуется...»

Лестница, по которой они поднимались, была так крута и неудобна, что, кажется, надо было иметь специальный кавык, чтобы, поднимаясь или спускаясь по ней, не расшибиться...

Манетти предупредительно подал руку Лючии.

— Осторожно...

Та пошатнулась, но не упала.

«Видимо, она все-таки пьяна,— подумал Манетти,— я, наверное, ошибся... Пить каждый вечер в «Эспланаде» на протяжении года и не стать алкоголиком, точнее, алкоголичкой — нет, это невозможно... Но она еще не добрала до нужной кондиции... Ничего, у меня в запасе целый вечер и бутыль кианти...»

— Осторожно, приятель...

Это подала голос девица.

— Хорошо...

— Смотри — тут выбоина...

— Хорошо, спасибо...— коротко поблагодарил Манетти.

«Очень даже предупредительно с ее стороны, — подумал он с невольным уважением к этой девице, — однако, ну и дыра ж эта гостиница... Неужели и Андреа был тут? И если он ничего не помнит, как же он мог подняться по такой крутой лестнице?.. Неужели она его тащила на себе наверх? Ни за что не поверю...»

Комната, которую снимала девица в отеле «Венеция», не отличалась ни пышностью убранства, ни богатством интерьера — хромоногий стол, несколько стульев с истертой обивкой, грязноватый торшер с нежным голубым светом, вытертый ковер на полу и огромная кровать — когда-то роскошная, видимо, с альковом, но теперь совершенно разваленная — когда Манетти осторожно присел на край, она угрожающе заскрипела, грозясь развалиться.

— Не бойся, не развалится,— подмигнула девица,— я пользуюсь ею вот уже год. Сколько мужчин тут перебывало и — ничего.

— Не сомневаюсь, — буркнул в ответ сыщик. — Это ведь твое рабочее место...

— И не самое худшее, приятель — смею тебя уверить,— сказала она. — Ни за что его не променяю на какое-нибудь другое...

Девица пошла в душ, а Манетти принялся размышлять, как он будет с ней говорить — во всяком случае, пользоваться ее профессиональными услугами отнюдь не входило в его планы.

Вскоре она вышла, кутаясь в огромный махровый халат черного цвета.

Манетти, едва только взглянув на нее, полушутя спросил:

— У тебя что — траур?

Девица, однако, оставила его вопрос без внимания — она подошла к столу, достала два бокала.

— А где вино?

— У тебя в сумке, — кивнул сыщик.

Кровать под Манетти угрожающе скрипела, и потому он, несмело поднявшись, спросил:

— Ты позволишь присесть мне тут, на ковре, у твоих ног?..

— Едва ли это тебе доставляет удовольствие... Лучше бы сразу на кровати... Но с условием — не глядеть на меня так пристально — улыбнулась девица.

— Ты меня сразу же ставишь в безвыходное положение. Когда мне говорят: «Рассказывайте что-нибудь интересное», я совсем теряюсь,— вяло ответил сыщик; развлекать девицу явно не входило в его планы.

— Ну, если не хочешь говорить со мной, то буду говорить я...

С этими словами «Лошадка» извлекла из кармана халата черный браунинг и приставила его к груди сыщика. Это произошло столь неожиданно, что Манетти оторопел.

— Что, что...

«Лошадка» ухмыльнулась.

— А теперь рассказывай, кто ты такой и для чего я тебе понадобилась...

Манетти, заикаясь от удивления и страха, принялся объяснять ей, что он — бизнесмен, приехал сюда, в Палермо, из Рима, где у него есть фирма по торговле недвижимостью, что несколькими неделями назад тут был его друг, о котором он уже имел удовольствие рассказать, и что у этого друга от нее остались самые что ни на есть теплые воспоминания, потому он и сказал: если будешь в Палермо, обязательно зайди в «Эспланаду», и если застанешь там «Лошадку», то обязательно...

Лючия перебила его: