Эберрон: Дело О...

…Эльфы и Кианна подошли к поляне, когда Пол и Джастин были заняты обсуждением того, можно ли уронить Эша сверху на Цветок и как подействует защита. Сам Эш безучастно сидел на траве, не видя и не слыша ничего, что творилось вокруг. У него был сильнейший культурный шок: рядом с Цветком эльфийская кровь с легкостью брала верх над культурно-этическими концепциями аргонессенских варваров, и, валяясь на траве перед сосредоточием смысла жизни любого эльфа, юный потомок дракона ощущал себя эльфом до мозга костей. Впервые в жизни Эш задумался о том, что делает его таким, какой он есть – только ли его разум и мысли, или же есть нечто иное, что выше и сильнее отдельной личности, нечто, что присуще любому представителю одной расы.

Впрочем, Полу и Джастину было наплевать на душевные терзания товарища, их куда больше занимали технические проблемы, и они уже почти были готовы приступить к реализации одного из решений, но тут появилась Кианна.

Полуэльфка смотрела на Цветок. Он был очень похож на ее сон, и все же чем-то отличался. Возможно, причина была в том, что во сне не было того ощущения мягкой теплоты и покоя, которое шло от живого Цветка.

– Можно, я подойду к нему? – обратилась Кианна к старейшине. – Пожалуйста?

– Сними это, – эльф ткнул пальцем в сторону ожерелья. – Оно принадлежит Извратителю. Оно причинит боль.

Ледяное серебро скользнуло по шее Кианны и исчезло в кармане. Девушка сделала несколько неуверенных шагов – за ее спиной, точно призраки, неотрывно следовали двое бессмертных. Здесь завеса по ощущениям была плотнее, и, проходя сквозь нее, Кианна почувствовала легкое головокружение, какое бывает, если долго бежать, не останавливаясь. Все это место было наполнено магией, даже сам воздух, казалось, звенел от древних и могущественных сил. Кианна подошла к Цветку, опустилась на колени перед полураскрывшимся, нежным бутоном и прислушалась.

Он не мог называться Цветком Ненависти, внезапно поняла она. Он не умел ненавидеть.

Спустя недолгое – для тех, кто остался снаружи, – время она вернулась, задумчивая и спокойная. Бессмертные все так же безмолвно шли за ней следом.

– Я убил одного из вас, – глядя на бессмертных, сказал Пол. – Я сожалею. Не нужно было умирать, можно было решить все по-другому.

Бессмертный молча кивнул.

 – И… у него есть имя? – варфоржед указал на Цветок.

Старший из бессмертных произнес длинную фразу на древнеэльфийском.

– Сердце Жизни, – слегка поморщившись, перевел старейшина. – Ваш язык не точен… Зовите его так.

Повисло долгое молчание. Казалось, всем нужно было сказать что-то, но никто не знал, что именно. Между тем, солнце давно перевалило за полдень и подбиралось к закату. Чтобы успеть в город до темноты, нужно было спешить.

– Ну так мы… эээ… пойдем, да? – нетерпеливо глядя на Кианну, наконец решился Джастин.

– Вас проводят, – сухо кивнул старейшина, развернулся и покинул поляну.

***

Аукцион был в самом разгаре. Покупатели, агенты покупателей и анонимные представители постепенно входили во вкус, называя новые и новые цены. Первый час торги шли довольно вяло, да и то, что поначалу выставлялось на продажу, было не таким уж привлекательным, но уже к концу второго часа торговля пошла бойко.

– Рашпиль, к ноге, – тихо скомандовал Пол и вышел из зала аукциона, в котором оставались Кианна, Джастин, взвод Защитников и шеф регионального представительства Дома Кундарак.

Рашпиль, здоровенный орочий волкодав, утром купленный Полом у Дома Вадалис за бешеные деньги – вместе с близнецом по кличке Напильник – зевнул, демонстрируя всем желающим полную пасть зубов, и побежал рядом с варфоржедом. В остроте нюха с орочьими волкодавами могли тягаться только очень редкие лхазаарские грызуны, и преимущества первых были очевидны. Клички варфоржед придумал им самостоятельно. Собаки восприняли это не в пример спокойнее Леона, который битых полчаса разорялся на тему неуместности подобных шуток.