Двор Ураганов

Поппи немедленно прилетела мне на помощь, встав напротив шведской аристократки и вызывающе бросив ей:

– Эй, снежная королева! Не забывайте: у этого оруженосца «Глоток Короля» в венах!

– Всего лишь глоток? – ухмыльнулась герцогиня. – Я наполнена кровью моего дяди, короля Карла XII!

Бледная улыбка растянула ее губы, обнажив острые клыки. Холодок пробежал по моей спине: вторая соперница – кровопийца.

– Я не какая-то там кандидатка, как те две, – прошипела шведка, вздернув подбородок. Она насмешливо посмотрела на нас и повысила голос так, чтобы все могли услышать ее инсинуации: – Француженка – мелкая дворяночка. Османка и того хуже: дочь вульгарного служащего из простолюдинов.

– Мой отец – великий визирь, а не служащий, – возмутилась Эмина, дрожа от негодования под вуалью. – Он – глава правительства, назначенный султаном, и командующий смертными!

Герцогиня пожала плечами:

– Если ваш отец, как вы говорите, важная птица, почему же султан не трансмутировал его?

– Потому что наши обычаи отличаются от ваших, невежда: в Турции нет наследственной знати, как нет и вампирической аристократии. Только султан и его семья бессмертны.

Злобная ухмылка нарисовалась на устах скандинавской герцогини. Она развернулась, желая взять в свидетели толпу, которая с самого начала безмолвно следила за перепалкой.

– Слышали, друзья? Это все объясняет. Вот почему так называемая Османская империя не в состоянии предложить бессмертную для вашего капитана. И вот почему империя сгибается под нашествием вурдалаков Терры Абоминады – Земли Мерзостей: во всей стране только кучка повелителей ночи может постоять за себя.

Не в первый раз я слышала о вурдалаках: ужасная нечисть вокруг нас опустошала восточные границы Магны Вампирии, от Черного моря до горных хребтов Индийского субконтинента. Угроза в последние годы неуклонно росла, судя по пограничным новостям, с трудом доходящим до Версаля.

Прежде чем Эмина успела ответить на обидные слова Ульрики, третья делегация протиснулась между матросами «Ураноса». Мужчины и женщины выглядели не столь изысканно, как османцы в богатых шелках или шведы в роскошных мехах, но их одежда была причудливой, разношерстной и, чтобы защититься от холода, многослойной. Мушкеты, рапиры и пистолеты свисали с поясов. Лица со шрамами и горящие глаза напомнили мне экипаж «Невесты в трауре». Не было никаких сомнений: перед нами флибустьеры.

– Кармен la Loca[92], или Безумная, – капитанша-пират «Maldición del Mar»[93], – объявил Гюннар, подтвердив мою догадку. – Прибыла первой. Она уже находилась в Вест-Индии, когда услышала новость о том, что Бледный Фебюс собирается жениться.

– Конечно, я находилась здесь! Ведь эта территория – мои охотничьи угодья: от родной Кубы до острова Черепахи! – подхватила молодая черноволосая женщина с темно-коричневой кожей и сильным испанским акцентом.

Морская разбойница вышла на середину палубы, чтобы все могли увидеть ее в свете факелов. Высокие бриджи подчеркивали изгибы длинных округлых ног, а кожаный корсет – пышную грудь. Капитанша была не старше меня, но широкий шрам через все лицо старил девушку, безжалостный огонь угольных глаз придавал лицу жесткость. Я начала дрожать под легким платьем из тюля, чувствуя ничтожность перед беспощадными соперницами: жалкая воительница, прибывшая на войну в бумажных доспехах вместо оружия и с розовой ленточкой в волосах вместо флага.

На этот раз возмутился Зашари:

– Если обыкновенная простолюдинка не имеет права участвовать в конкурсе, то преступница тем более, – воскликнул юноша. – Диана де Гастефриш – подопечная Короля Франции и не опустится до того, чтобы соперничать с морской разбойницей.

Я стиснула зубы. Оруженосец не ведал, что знатности во мне не больше, чем в Безумной, а в преступности я, член Народной Фронды, даже превосходила ее.

– Как жаль, что мое общество ранит тебя, неженка, – с издевкой бросила ему Кармен. Она оглядела луизианца с головы до ног. – А не поехать ли тебе с нами на острова? Такому ретивому коню найдется место в моем экипаже…

– Я родился в Луизиане. Я – верноподданный Людовика XIV, которому моя страна обязана именем, – высокопарно ответил Зашари.

– Мордашка и мускулы красивы, а вот с мозгами не вышло: тем хуже для тебя. – Девушка-пират, кривляясь, изобразила карикатурный реверанс «а-ля Версаль», вызвав саркастические насмешки толпы. – Пусть катится подальше твой король со своей подопечной, потому что именно я выйду замуж за Бледного Фебюса. Зачем капитану становиться лизоблюдом мертвого с властью на континенте, когда можно сохранить свободу в море, убивать и грабить сколько душе угодно под руку с равной себе? То есть со мной. La Bellísima[94] – так меня называют в Гаване, la Loca – так завистники нарекли.

Тяжелым от теней и презрения взглядом она обвела всех избранниц: османскую посланницу, шведскую герцогиню и меня, французскую баронессу.

– ¡Óyeme![95] С этими тремя я справлюсь в два счета! – хвастливо заверила капитанша, хищные огоньки плясали в ее горящем взоре.

– Ну, а четвертая в два счета справится с вами, – возразил голос из толпы.