Двойные игры адвоката

– Посмотрела бы я на тебя, если бы тебе пришлось высидеть здесь хотя бы сутки! – говорила она. – К обеду ты бы уже вызвал МЧС.

Наверное, она имела в виду тот давний случай с подгоревшей кашей и потерявшимися близнецами. Но у Мерцалова на эти вещи память была короткая. Вернувшись в оборот деловых будней, он и думать забыл, каково приходится жене.

В довершении ко всему, няня Лида тоже разболелась и теперь сидела дома, боясь усугубить состояние малышей. Свекровь, как обычно, занималась чем угодно, только не детьми, не забывая при этом поучать Лизу, что забота о детях – святая обязанность матери, а никак не бабушки. В пример она приводила маму самой Елизаветы, у которой после десяти лет вдовства наконец появились серьезные отношения с одним немолодым бизнесменом. Понятно, что в новый роман маленькие дети никоим образом не встраивались. «Молодые» переживали свою первую весну, приглядывались друг к другу, бродя по аллеям парка, взявшись за руки. Елизавете оставалось только вздыхать, понимая, что ей незачем портить этот праздник жизни своими дурацкими просьбами посидеть с внуками.

Через две недели Лизиного заточения, ближе к Пасхе, погода наладилась. Небо вновь стало синим, а сильное апрельское солнце за сутки высушило грязь. В городе началась пора субботников. С неухоженных газонов веселые студенты сгребали в мешки прошлогоднюю листву и мусор. Дворники в оранжевых жилетах трудились во дворах, приводя в божеский вид детские площадки и чахлые палисадники под окнами горожан. При взгляде на всеобщее оживление жить становилось радостнее. Даже Елизавета подумывала, выйдя с больничного, посадить цветы под окнами своего офиса.

В дом Мерцаловых вернулась няня, и Лиза почувствовала облегчение. Пару дней она еще оставалась дома, следя за самочувствием близнецов. Но после того как режим детей вернулся к обычному, они стали с аппетитом кушать и гулять во дворе, Дубровская поняла, что может позволить себе поездку в город. Прежде всего она после долгого перерыва навестила следователя и выяснила, что ничего нового за время ее отсутствия не произошло. Но это было на первый взгляд…

– Вы знаете, мы тут назначили еще одну экспертизу, – сказал вдруг сыщик. – Ничего особенного. Просто направили на исследование волос, который обнаружили на шапочке, предположительно принадлежащей Ушакову.

– Постойте-ка, – изумилась Дубровская. – О какой шапочке речь?

– Об обыкновенной черной спортивной шапочке, которая была в ночь нападения на голове злоумышленника.

Лиза оторопело смотрела на следователя. Ей казалось, что за время своего вынужденного отсутствия она безнадежно поглупела. Ей было известно, что никакой черной спортивной шапочки на месте происшествия обнаружено не было. Это был один из моментов, на которых она собиралась строить защиту Ушакова. Катя Серебровская говорила четко: разбойник был в шапке! Но у Ушакова такого предмета одежды в тот вечер не обнаружили. Откуда же он взялся теперь, спустя почти полтора месяца после происшествия?

Следователь понял ее замешательство.

– Ах, вы же не в курсе… Шапочку нашел в парке муж потерпевшей, Серебровский. Она зацепилась за ветку, наверняка во время драки. Там и осталась. Видимо, осмотр места происшествия произвели некачественно. Что ж, такое бывает.

– И вы признали шапочку вещественным доказательством? – удивилась Лиза.

– Разумеется. Я по ходатайству потерпевшего провел повторный осмотр места происшествия и изъял шапочку. Я ее осмотрел и обнаружил на внутренней стороне человеческий волос. Теперь дело за малым: провести экспертизу и подтвердить, что волос принадлежит Ушакову. С этим, мне кажется, накладок не будет. С дактилоскопией нам не повезло, но эта находка должна выстрелить в цель!

Дубровская не стала спрашивать, кому это «им» не повезло. Она была слишком подавлена. В защите Ушакова и без этого было немного обнадеживающих моментов. Сейчас ее лишали еще одного.

– Когда Серебровский обнаружил шапочку? – спросила она тихо.

– Недели две назад.

Две недели назад… Аккурат тогда, когда она засела с близнецами дома.

– Он не говорил, что заставило его пойти и обследовать место происшествия еще раз?

– Не знаю, милая Лизавета Германовна. Не знаю, – улыбнулся сыщик, разводя руками. – Может, Серебровский проходил мимо. Они ведь живут неподалеку. Может, специально пришел на это место, чтобы, так сказать, воскресить в памяти события. Он очень сильно переживает за жену, вы это видели. Кстати, состояние Екатерины Андреевны стало удовлетворительным, и ее выписали домой.

– Рада за нее. Ей пришлось немало пережить.

– Да уж… Бедная женщина! У нее вид человека, которому не слишком везло в жизни. Не могу понять причины. Серебровский производит впечатление преуспевающего мужчины. Это не так мало для счастья, верно?

Дубровская не была расположена рассуждать о составляющих женского счастья. Ее беспокоило обнаружение новой улики обвинения, и она уже думала, чем это обернется для Ушакова.