Двойной фантом

«Оши, подстрахуй, пожалуйста!» — уловил я просьбу Воронцовой к моему новому фамильяру, когда молодая графиня уже, должно быть, находилась на полпути от нашей комнаты.

«Показать тебе, что будет происходить в кабинете Миланы Дмитриевны?» — предложила мне дух прежде, чем я успел ее переспросить, о чем, собственно, речь.

«Собираешься подглядывать? — нахмурился я. — Зачем?»

«Так она же сама только что попросила ее подстраховать. На всякий случай. Это у нас уже не в первый раз такое», — пояснила Оши.

«Ну, тогда, наверное, покажи», — кивнул я.

«Даю картинку, — тут же заявила дух. — А ты тогда ее Светлане Игоревне раскрой — ну, как барон фон Бухгольц учил».

В тот же миг перед моим мысленным взором появился рабочий кабинет хозяйки усадьбы — пока пустой. Сложив пальцы в нужную комбинацию, я вывел проекцию на круглый столик у стены и бросил Каратовой с усмешкой:

— А в это время в замке шефа…

Светка не без удивления уставилась на кукольную комнатку, откуда ни возьмись появившуюся на столе: столик, креслице, пара стульчиков, книжный шкафчик (на самом деле — огромное хранилище бесценных фолиантов, во всю стену, от пола до потолка), каминчик, в котором никто не потрудился разжечь огонь…

Минуту-другую девушка с любопытством рассматривала проекцию, даже пальцем потрогать попыталась — но та, конечно же, оказалась бесплотной. Когда же Светкин интерес к сей диковинке уже начал было угасать, в кабинет торопливо вошла Воронцова. От неожиданности (игрушка ожила!) Каратова слегка отпрянула назад, но тут же снова склонилась над столиком:

— Вот это я понимаю магия! — с чувством протянула она. — А то все дурацкие файерболы да щиты… А оно со звуком или немое? — обернулась она ко мне.

Аккурат в этот момент на пороге кабинета появился пожилой лакей, облаченный в роскошную ливрею в фамильных цветах Воронцовых — красную с серебром.

— Его сиятельство граф Ростопчин — с деловым вопросом! — чинно доложил он хозяйке за столом.

— О, со звуком! — констатировала Светка.

Я же, признаться, слегка напрягся — хотя виду в том, конечно же, не подал. Кто-кто, а граф Ростопчин точно не был другом этого дома, а значит, ничего хорошего от его визита ждать не следовало.

— Просите, — бросила между тем Милана лакею.

Тот удалился с поклоном, и через считанные мгновения на его месте появился статный гвардейский поручик.

Воочию лицезреть Ивана Ростопчина до этого мне довелось лишь однажды, да и то мельком — на том самом приеме у московского наместника, где нам с Муравьевой вручили по звезде, а Цой получила медальку. Однако не узнать графа было невозможно: он являлся почти точной копией своего покойного брата, с которым недавно мы при весьма драматических обстоятельствах пересеклись в Китае. Да и на отца — старого графа Василия, отправленного в Пустоту Миланой — внешне весьма и весьма походил.

Пальцы свободной моей руки сами собой скрестились в призыве щита — хотя понятно, что прикрыть им отсюда Воронцову я бы никак не сумел. Коротко помянув бестелесных злыдней, я заставил кисть расслабиться.

А тем временем визитер жестом заправского факира извлек — не то из-за спины, не то из-под полога маскировки — пышный букет белых лилий. Вот тут я, признаться, просто выпал в осадок.

Ничуть не меньше моего, похоже, оказалась поражена и Милана.

— Господин поручик, мне сказали, что вы по деловому вопросу! — сдвинула черные брови она — явно ожидая какого-то подвоха. — Это что еще за вычурный веник?

— Сие, молодая графиня, наглядный символ чистоты моих намерений! — пафосно заявил Ростопчин, посылая букет в плавный полет по направлению к Воронцовой.

Должно быть, он рассчитывал, что девушка подхватит подарок левитацией, но Милана и пальцем не пошевелила. Граф же контроль уже убрал, и букет с шумом упал на край стола — хорошо не на пол — нещадно перепачкав (вероятно, пыльцой с тычинок) лежавшие там стопкой бумаги.

— Да, вижу, сколь они чисты, намерения ваши, — хмыкнула Милана, небрежным жестом удаляя с документов грязные разводы.

— Сие в природе вещей — со всякой чистотой всегда соседствует толика скверны, — ничуть не смутившись, заметил поручик.

Шагнув к гостевому стулу, он без приглашения уселся на него.

— Изволите философствовать? — неприязненно прищурилась на гостя Воронцова.

— Почему бы и нет? — пожал плечами Ростопчин.

— Увы, господин поручик, на пустое суемудрие у меня совершено нет времени, — скривилась девушка. — Может быть, все же перейдем непосредственно к делу?