Двойной фантом

Но то было уже минут пять назад. А сейчас у нас на хвосте висело еще минимум три джипа, секунд тридцать как выскочивших из-за густой рощи на юго-востоке и теперь стремительно приближавшихся. Целью же нам служил некий овраг, который припомнил на карте Кирилл: мы надеялись, что колесные экипажи не смогут его преодолеть, а от пехоты можно будет попробовать и убежать. На самом деле, с бесчувственной блондинкой на руках шансы наши все равно оставались бы более чем призрачными, но все лучше, чем принимать неравный бой в чистом поле…

Когда мы достигли оврага, погоня была уже в каких-то двухстах саженях позади нас. Преследователи даже начали лениво постреливать, но пока безрезультатно.

Склон оказался невысок, но обрывист — на колесах такой и впрямь не преодолеть, придется нашим преследователям спешиться или искать объезд! Это было хорошей новостью. Но только это. По каменистому дну оврага бежала мелкая речушка, а речушку ту…

А речушку ту облюбовали крокодилы — только непосредственно на нашем пути их плескалось с полдюжины. А выше и ниже по течению — и вовсе без счета.

Мы с Кириллом замерли на самом краю обрыва, лишь чудом не уронив вниз Наталью.

— Сколько… у тебя осталось… патронов? — задыхаясь, выговорил «Заикин».

— А дух его знает!

— Ну, шесть-то есть? — как видно, оттолкнулся он от количества ближайших крокодилов.

Патронов на поверку оказалось пять. Наверное, сам Ключ наводил в этой бойне мою винтовку — все пули нашли свои цели. Правда, одной, самой крупной и стойкой рептилии их понадобилось две — первой не хватило — так что, когда выстрелы смолкли, поблизости оставались еще целых два вполне себе живехоньких крокодила. К этому моменту Кирилл с блондинкой на руках уже успел перебежать на противоположный берег, но вот сам я еще находился аккурат посреди потока, по колено в бурлящей воде.

Бросившемуся на меня зубастому чудищу я швырнул в распахнувшуюся пасть умолкнувшую винтовку — словно тупое копье. Похоже, гад подавился — сомкнув челюсти, крокодил обескураженно отвалил в сторону — невольно столкнувшись со своим чуть менее расторопным собратом. Тот в свою очередь клацнул зубами — не иначе инстинктивно — и прикусил приятелю бугристый хвост.

Чем там у них закончилось дело, смотреть я не стал, рванув без оглядки и выскочив на сушу.

«Заикин» протянул мне руку, помогая вскарабкаться на спасительный крутой склон.

Неподалеку свистнула пуля — к оставленному нами берегу подоспела погоня.

Я затравленно огляделся: в низинке шагах в пятидесяти впереди за рядочком жиденьких — нипочем не спрячешься — кустиков виднелся неровный деревянный частокол с настежь распахнутой калиткой.

— Туда! — крикнул мой спутник, также заметивший ограду.

Богатырским рывком Кирилл забросил на плечо Наталью — откуда только силы взялись?

— А что там? — уже на ходу спросил его я.

— Дух его знает! На карте этого вообще не было! Но так нас хоть не перестреляют сразу — а потом поглядим!

Выбирать нам, собственно, не приходилось: пули вокруг уже пели свои незамысловатые песни одна другой ближе.

Укрыться мы почти успели. «Заикин» с Перовской и вовсе благополучно миновали калитку, а я как раз нырял в ее проем, когда почувствовал мощный толчок в правое плечо, разом меня развернувший и грубо швырнувший на утоптанный двор. Не сдержав вскрика, я схватился левой рукой за место удара: под пальцами оказалось тепло и липко. Понятно: кровь — словил-таки от негров пулю…

Тем временем Кирилл быстро опустил — почти что уронил — на землю Наталью, подобрал с земли какую-то увесистую палку и осторожно высунулся из-за частокола.

— Они идут? — прохрипел я, тоже ища глазами хоть какое-нибудь оружие, но абсолютно ничего подходящего не находя.

— Нет… — с нескрываемым изумлением выговорил между тем «Заикин». — Высыпали из экипажей на берег, но реку пока почему-то не переходят… Крокодилов, что ли, опасаются?

— У них же винтовки, — нахмурился я. — Сейчас перестреляют бедных зубастиков и переправятся.

— Не переправятся, — послышался вдруг у меня за спиной голос, показавшийся мне на удивление знакомым. — Потому как опасается сия чернь отнюдь не крокодилов. Они боятся меня.

Я стремительно обернулся. Раненое плечо тут же пронзила боль, взор застлала багровая пелена, но помешать разглядеть обладателя голоса она мне не смогла. На пороге как-то не замеченного мной до сих пор сложенного из хвороста утлого домика, формой напоминавшего скорее пчелиный улей-переросток, нежели человеческое жилье, стоял тот, кого в последний раз я видел на склоне горы Суншань у монастыря Шаолинь — канувшим в пасти исполинского золотого дракона.

Тао-Фан, мятежный Князь духов собственной персоной.

Что там вчера у нас пророчила Ольга насчет нежданных встреч?

Глава 22

в которой я сугубо сосредоточен,

но на миг все же расслабляюсь