Двоевластие

Но вот князь стал приближаться к своей усадьбе.

– Едут! – заорал во все горло Акимка, чуть не кубарем скатываясь со сторожевой башенки.

– Едут! – подхватила Наталья, вбегая в горенку княгини.

Княгиня быстро встала из‑за пяльцев, но силы тут же оставили ее, и она побледнев опустилась на пол.

Наталья быстро схватила в руки рукомойник и, набрав воды в рот, обрызгала ею княгиню.

– Матушка, – завопила она, – до того ли теперь? Радоваться надо! Эй, девки, берите княгинюшку, вздымайте за рученьки!

Две дворовые девки вбежали и подхватили княгиню. Она оправилась и улыбалась, только бледное лицо выдавало ее недавнее волнение.

– Ведите меня на красное крыльцо! – приказала она.

Девки осторожно вывели ее, а князь в это время уже въезжал в растворенные настежь ворота на свой широкий двор, на котором толпилась радостная дворня.

Князь осадил коня, спрыгнул с него и, высоко подняв своего сына, радостный пошел к крыльцу.

– Вот тебе, княгинюшка, сын наш! Живой и здравый! Радуйся! – сказал он, ставя сына на верхнюю ступеньку.

«Мамка!», «Мишенька мой!» – слились два возгласа, и княгиня, упав на колени пред мальчуганом, целовала его и поливала слезами! Ее побледневшее и осунувшееся лицо осветилось неземным счастьем, смоченные слезами большие глаза сияли, как звезды. Видя ее радость, даже князь отвернулся и смахнул набежавшие слезы. Чтобы скрыть свое волнение, он обернулся к дворне и сказал:

– Пить вам на радостях наших мед да пиво сегодня! Дарю всем сукна на платье, а девкам ленты на косы! Радуйтесь с нами, да впредь глядите у меня за делом! – и он шутливо погрозил плеткой.

– Живите, князь с княгинюшкой, на радость! – закричали дворовые.

Князь подозвал Эхе.

– А тебя, добрый человек, не знаю, чем и жаловать, – сказал он. – Позвал я к себе и тебя, и немчина. Дам вам срубы и землицы отведу, а ты – если захочешь – живи при нас и заодно воинскому искусству обучай моего Михалку. По гроб тебя не оставлю.

Эхе схватил руку князя и порывисто прижал ее к своим губам.

– На всю жизнь служить буду, – горячо ответил он, – думал в Стокгольм уехать, да не надо теперь Стокгольма!

– А будет война, со мной пойдешь, – добавил князь.

В вотчине князя царила безмерная радость. Княгиня в ноги поклонилась мужу и обняла его колени.

– Бог с тобою! – взволнованно сказал Теряев, поднимая жену, – теперь надо Бога благодарить. Стой! Дадим обет с тобою выстроить у нас церковку архистратигу Михаилу!

– Дадим! – радостно ответила княгиня.

Князь послал нарочного за священником для молебна. К вечеру священник приехал.

В то время было много священников, оставшихся после московского разорения без церквей. Они ютились при чужих приходах, выходили на базар и иной за калач служил молебен с водосвятием; на обедню цена была больше.

Седенький, в лаптях и онучах, в рваной, заплатанной рясе, с бородкой клинышком, приехавший по вызову Теряева священник робко переступил порог княжеских хором и дрожащей рукою благословил князя с княгинею. Теряев поклонился ему в землю, приняв благословение, и сказал:

– Как звать, отче?

– Отцом Николаем, родимый, Николаем! При Козьме и Демьяне стоял, да вот пришли ляхи; церковь опозорили поначалу, потом сожгли, доченьку в полон взяли; жена умерла с горя, сначала ослепнув от слез, и оставила меня сиротинку без паствы, без друга, как былиночку!

Его голос задрожал и пресекся, из глаз скатились слезы; он опустил голову.

Князь тихо взял его под локоть.

– Бог нам послал тебя, отче! – сказал он, улыбаясь жене. – Пропал сын наш, скоморохи украли, да нынче нашли его мы к своей радости. По тому случаю обет дали церковку выстроить. Будь у нас попом и живи на покое!

Священник взглянул на него растерянно, смущенно улыбнулся и тихо сказал:

– Сон въявь! Истинно, Господь Бог указует пути нам, а мы, что дети малые, неразумные, и не знаем Его Помыслов!

В это время вошла Наталья с девушками и спешно уставила стол питьями и яствами.

– Откушай с дороги, а там отдохни, – предложил князь священнику. – Завтра сослужим Богу!

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа! – благословил о. Николай трапезу.

На другой же день князь, не мешкая, указал место для церкви и отрядил слуг за лесом. Устроив все эта, он с радостным сердцем поехал на Москву.

Спустя три дня к княжеской усадьбе подъехали два воза со скарбом Эдуарда Штрассе. Сам он с сестрою шел позади возов. Эхе встретил их и указал им место, где селиться, а потом свел их в избу, временно назначенную для них.

Княгиня не побоялась позвать к себе Каролину и обласкала ее. Миша, увидев ее, бросился ей на шею и весело смеялся.

– Расскажи мне все, девушка, – сказала княгиня.

– И рассказывать нечего, – тихо ответила Каролина. – Счастливы мы от княжеской милости теперь на всю жизнь.