Дверь в преисподнюю

– A тут есть одна вещичка как раз для баронессы, – добавил Дубов. -Карамзин, «Половая жизнь Иоанна Грозного». Подарено «дорогому другу Савве Лукичу, поскольку ценсоры все равно не пропустят».

– Я согласен, – махнул рукой Иван Покровский.

– A вы, сударыня? – обратился к баронессе Серапионыч.

– A что мне остается делать? – с некоторым притворством вздохнула Xелен фон Aчкасофф. – Согласна!

– Погодите, – вступила в разговор Татьяна Петровна. – Я, конечно, не хочу вмешиваться в дележ наследства, но усадьба нуждается в ремонте и реставрации. Я тут произвела расчеты и составила смету, что на все работы потребуется тридцать тысяч долларов. Нельзя ли что-нибудь из этих произведений продать, а на вырученные средства привести в порядок Покровские Ворота?..

– Вы полностью правы, Татьяна Петровна, – величественно кивнул Покровский. – Неужели придется продать Пушкина?

– Нет-нет, господин Покровский, Пушкина продавать не надо, – сказал Дубов. Он по-прежнему усердно разбирал рукописи. – Насколько я знаю, на Западе весьма ценят русского писателя Dostoyevsky. A в шкатулке имеется рукопись повести, которую Федор Михайлович, если верить пометке барона, отдал Савве Лукичу в залог под сумму триста рублей в надежде вернуть, коли повезет в рулетку. Но, видимо, не повезло. A за такую рукопись на любом «Сотби» можно получить даже не тридцать тысяч, а много больше.

– Ну вот и прекрасно, так и сделаем, – подытожил Иван Покровский. -Вы не против, баронесса?

– Против, – решительно ответила баронесса. – Я, конечно, не отрицаю, что мое родовое гнездо нуждается в реставрационных работах, но считаю, что выручка за Достоевского должна быть поделена иначе…

Почуяв, что спор из-за наследства грозит затянуться надолго, Василий вынул свой блокнот, черкнул на листке несколько слов и, сложив, передал его Ивану Покровскому. Хозяин усадьбы развернул записку и прочел: «Не забудьте о нашем уговоре. Ждем вас в Pokrow's Gate». Иван кивнул и, поднявшись за столом, объявил:

– Господа, предлагаю ненадолго прервать наши высококультурные занятия и слегка откушать.

– Да-да, конечно же! – подхватила Татьяна Петровна. – Обед уже готов, остается лишь подогреть.

Все, кто был в комнате, словно того и ждали – вскочили с мест и повалили к двери. Лишь баронесса выглядела не очень довольной – видимо, она уже всерьез настроилась от всей души поторговаться, и тут приходится делать перерыв.

К хозяину подошел инспектор Лиственицын:

– Ну что ж, благодарю за радушный прием, но мне и впрямь пора в город.

– А пообедать? – удивился Иван Покровский.

– Извините, некогда. К тому же на свободе два опасных преступника -Глухарева и Каширский.

– Ну что ж, не смею задерживать, – вздохнул Покровский. – Хотя, право, остались бы…

Хозяин лично проводил инспектора до служебной машины, а когда та с шумом отъехала, поспешил в обеденную залу, чтобы помочь Татьяне Петровне накрыть на стол.

– Видите ли, какое дело, – вполголоса сказал Иван Покровский, расставляя по столу тарелки, – мне как раз сейчас, то есть после обеда, нужно уезжать, а этот клад свалился просто как снег на голову. То есть я, конечно, искренне рад, что нашлись неизвестные произведения знаменитых авторов, но…

– Скажите, что от меня требуется? – Татьяна Петровна открыла крышку котла, который только что принес Семен Борисович, и принялась разливать по тарелкам кислые щи, приятно отдающие чесноком и укропом.

– В общем-то немного, – улыбнулся Иван Покровский. – Уважаемая Татьяна Петровна, вы не будете против, если я назначу вас своим представителем на переговорах с госпожой баронессой?

– И что я должна делать? – по-деловому спросила Татьяна Петровна.

– Я полагаюсь на ваш художественный вкус. И на ваш, Семен Борисович, тоже. Постарайтесь, чтобы наиболее ценные художественные произведения не попали в руки баронессы. А то, знаете, у меня есть подозрение, что она поступит с ними так же, как покойный Савва Лукич. И нам придется еще сто лет ждать, пока они станут общим достоянием…

– Сделаю все, что смогу, – твердо пообещала Татьяна Петровна. – А если не секрет, Ваня, куда это вы так спешно собрались? Это я к тому, что если вас будут искать, то что отвечать?

– Ну, отвечайте, что я отбыл в Новую эту, как ее, Зеландию, превращать лягушку обратно в девушку.

– А вы все шутите, – рассмеялась Татьяна Петровна. Семен же Борисович кинул на Ивана быстрый проницательный взгляд, но ничего не сказал.

За обеденным столом, к общему удивлению, оказалось меньше людей, чем столовых приборов: отсутствовали Дубов и Чаликова, покинувшие усадьбу, в отличие от инспектора Лиственицына, по-английски, то есть не прощаясь.

И в то время, когда хозяева и гости Покровских Ворот вкушали постные щи, Василий и Надежда неспешно брели по пустынной дороге, любуясь осенним увяданием природы и вдыхая приятный торфяной запах, который явственно долетал к ним от скрытых за перелеском болот.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЗОЛОТАЯ СТРЕЛА

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ