Дверь в преисподнюю

– А кстати, как идет следствие? – спросил доктор. – Есть что-то новое?

– Новостей более чем. – Надежда отпила немного пива. – Но сначала ответьте мне откровенно, как на духу – водится ли в окрестностях Покровских Ворот нечистая сила, или нет?

Доктор удивленно посмотрел на Чаликову:

– Простите, Наденька, но отчего это вас так волнует?

Надя чуть смутилась:

– Видите ли, Владлен Серапионыч, события последних дней наталкивают на мысль, что в них замешаны какие-то потусторонние явления.

(Не то чтобы Надя сама очень уж верила в то, что только что сказала, просто ей хотелось услышать мнение Серапионыча – не чужого человека в здешних краях).

– Есть многое на свете, друг Надюша, что и не снилось нашим мудрецам, – усмехнулся доктор. – Думаю, не очень ошибусь, если предположу, что на столь метафизические мысли вас навел милейший Семен Борисыч Белогорский?

– В известной степени, – осторожно согласилась журналистка. – Нет, впрямую об этом он, конечно, не говорил, но достаточно ясно дал понять, что на болотах творится нечто, так сказать, неподвластное человеческому разуму.

– То есть вы, Наденька, хотите узнать, как это получилось, что образованный человек, не чуждый науке, уверовал в то, во что теперь уже всерьез не верят даже малограмотные деревенские бабки? И не объясняются ли его предостережения просто желанием отвадить вас от болот? – Чаликова закивала, удивившись, что Серапионыч словно бы прочел ее мысли. – Знаете, а ведь я, кажется, смогу в какой-то степени удовлетворить ваше любопытство. Но для этого нам надо вернуться на несколько десятков лет назад и вспомнить, каким образом супруги Белогорские очутились в здешних краях.

Доктор подлил себе в чай еще немного жидкости и поудобнее устроился на стуле – это значило, что он собирается приступить к долгому и увлекательному повествованию. Надя приготовилась слушать – она давно знала о недюжинных способностях Серапионыча как отменного рассказчика.

– Дело в том, что Семен Борисович не всегда был сельским ветеринаром, – отхлебнув хороший глоток, заговорил Серапионыч. – Во времена оные доктор Белогорский подавал большие надежды и имел все предпосылки, чтобы сделаться крупным медицинским светилом или даже большим ученым. Но вскоре после его женитьбы на Татьяне Петровне все пошло как-то наперекосяк – и с работы выгнали, и тему диссертации, что-то связанное с внутренними органами, закрыли. Хорошо хоть не посадили, дело-то происходило в начале пятидесятых, и Белогорский явно попал под кампанию борьбы с «убийцами в белых халатах». Уже позднее Семен Борисович случайно узнал, что на него написали донесение, будто бы он по заданию американской разведки собирается отравить весь Кислоярский партактив.

– Ну и ну! – подивилась Надя.

– Хорошо хоть нашлись добрые люди, пристроившие его сюда, в колхоз, -продолжал Серапионыч. – Пришлось переквалифицироваться в ветеринары, ну да что поделаешь… Татьяна Петровна служила кем-то вроде завхоза в председательской усадьбе, в общем жили не так уж и плохо. Кстати говоря, своей хибаркой я обязан супругам Белогорским – именно они по старой дружбе выхлопотали мне разрешение приобрести в собственность тот милый сарайчик. -Доктор оглянулся по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, продолжал, хотя и чуть понизив голос: – А несколько лет назад я узнал, кто на него «настучал». Но это, разумеется, строго между нами…

– Что за вопрос! – Надя отпила еще немного пива.

– Сразу же после падения Советской власти в нашей новорожденной Кислоярской Республике была создана комиссия по изучению сохранившихся документов местного филиала КГБ. Потом, правда, эту комиссию тихо прикрыли – думаю, не надо объяснять, почему… Но от прогрессивной общественности в нее вошел наш общий знакомый, политик Гераклов. Так вот, он мне конфиденциально рассказывал, что собственными глазами видел фотокопию одного документа – заявления некоего молодого инструктора горкома, что доктор C.Б. Белогорский собирается отравить все руководство Кислоярского райкома ВКП(б). Гераклов хотел опубликовать это донесение в прессе, но ему не дали -дескать, нельзя доказать его аутентичность, то бишь подлинность, а вскоре и самого Гераклова без лишнего шума вытурили из комиссии.

– Почему? – изумилась Надя.

– Известно почему, – хмыкнул доктор, – Ведь тот молодой инструктор теперь известный общественный деятель, к тому же пламенный демократ. Не буду называть его имя, зачем прошлое ворошить?.. – Серапионыч задумчиво отпил еще пару глотков. – Но самое неприятное во всей этой истории, что наш «пламенный демократ» приходился родным братом Татьяне Петровне.

– Что вы говорите! – изумилась Чаликова.