Дверь в преисподнюю

Король что-то шепнул Чаликовой, и та незаметно исчезла.

– Нет-нет, благодарю, мы пировать не будем, – церемонно сказала Ольга и неожиданно сладко зевнула. – Хотелось бы немного отдохнуть.

– Вот ты и отдыхай, – проворчал Полкан, – а я еще малость попирую.

– Просто княжна до сих пор все никак не привыкнет, что мы больше не одно существо, – вполголоса заметил Перемет.

– Теофил, приготовь для Ее Светлости горницу, и желательно подальше от этой залы, – распорядился Александр.

– Благодарю, – кивнула Ольга. Но едва она повернулась, чтобы следовать за Теофилом, как неожиданно вскрикнула и покачнулась. Беовульфу даже пришлось ее поддержать, чтоб не упала.

В дверях стояла княжна Марфа, а чуть позади нее – Надежда Чаликова с домовым Кузькой на плече.

– Марфа… Это ты… – прошептала Ольга, с неподдельным изумлением глядя на свою двоюродную сестру, которую не видела долгих двести лет.

Вместо ответа Марфа подошла к Ольге и крепко обняла ее. Нечего и говорить, что доблестные рыцари при этой душещипательной сцене откровенно рыдали, нисколько не пытаясь скрыть слез радости и умиления. Даже Чаликова украдкой смахивала скупую журналистскую слезу, хотя умом понимала, что эта сцена сильно отдает латиноамериканским телекинематографом.

Первой к деловому тону возвратилась княжна Марфа:

– Ну что же, предаться чувствам мы еще успеем. А теперь давайте обговорим главное. После того как Иван-царевич освободил меня из лягушечьей шкуры…

– Иван-царевич? – удивленно перебил боярин Перемет. – А ведь нас тоже Иван-царевич!..

– Вот оно как,– усмехнулась Марфа. – Ну что ж, тем лучше. Из слов Ивана-царевича я поняла, что он, сам того не подозревая, выполнял чью-то волю. Еще не знаю чью, но мне сдается, что кто-то из стоящих за Иваном-царевичем находится теперь здесь. – Марфа как бы мельком глянула на Надежду Чаликову. Та смутилась, но виду не подала.

– Что-то я не совсем тебя понимаю, милая сестрица, – пробурчала Ольга.

– Сейчас объясню. После гибели твоего супруга князя Григория престол в Белой Пуще остался пустой, и теперь там правит Семиупырщина. Поскольку князя Григория больше нет, то появилась возможность изгнать упырей и вернуть законную власть.

– Так за чем же дело стало? – прогудел Полкан.

– А уж мы подсобим! – грозно захохотал Беовульф. – Правда, доблестные рыцари?

– Тише, тише! – испуганно замахал руками король Александр. – Неровен час, в Белой Пуще узнают…

– А борьбу с упырями должен возглавить кто-то из князей Шушков, -продолжала Марфа. – Для того-то и расколдовали сначала меня, а затем вас. До сего дня я являлась единственной законной наследницей, но теперь ею стала ты, Ольга!

– Я? – удивилась Ольга.

– Ну конечно, – подтвердил Перемет. – Ведь ты же дочка и наследница князя Ивана Шушка.

– Али забыла за двести-то годков? – подпустил воевода.

Ольга как-то сразу приосанилась, ее облик стал более величественным, а взгляд из-под густых бровей – строгим и властным:

– Ну что же, если Отечество возлагает на меня сей долг, то я не вправе от него уклониться. – Княжна возвысила голос. – Я, княжна Ольга Ивановна, объявляю о вступлении в законные права главы княжества Белая Пуща и о начале справедливой борьбы за изгнание из моей Родины всех захватчиков, всех бесов и вурдалаков!

Эти слова были встречены бурными рукоплесканиями господ рыцарей. Возможно, не один из них в этот миг подумал: «Эх, такого бы нам правителя. А от Александра разве дождешься решительных действий?». Сам же Александр слушал выступление княжны с видом несколько испуганным. Заметив это, Чаликова что-то шепнула на ухо Ольге.

– Разумеется, я не вправе злоупотреблять гостеприимством Его Величества, – продолжала законная правительница, – особенно учитывая его зависимость от наследников князя Григория… Так называемого князя Григория, – поправила себя Ольга. – Но я торжественно объявляю, что в будущем отношения между Белой Пущей и Новой Ютландией будут строиться исключительно на основе равноправия и добрососедства.

Разумеется, эти слова княжны также были встречены рукоплесканиями рыцарей и выкриками: «Да здравствует княжна Ольга!»

– А посему я решила при первой возможности перебраться в Царь-Город к брату Дормидонту. Ты, Полкан, назначаешься моим советником по ратным делам. А когда у нас появится своя дружина, станешь полноправным воеводой.

– Слушаюсь, княжна, – поклонился Полкан.

– Тебе же, боярин Перемет, предстоит отправиться моим посланником в ближние и дальние страны, дабы объявить о восстановлении законной власти и искать помощи для нашей борьбы с вурдалаками.

– Как прикажешь, княжна, – ответил боярин Перемет.

Вдруг подал голос домовой Кузька:

– Княжна, дозволь слово молвить.

Ольга оглянулась. На помощь Кузьке пришла Марфа:

– Это наш домовой, Кузьма Иваныч. Он минувшей ночью меня от лютой смерти выручил.

– Вот я как думаю, – заговорил Кузька, – что и мы, то бишь нечисть положительная, ну там лешие, водяные, кикиморы, добрым людям никогда ворогами не были. А как пришел Григорий да своих вурдалаков привел, то и нам совсем житья не стало. Знаешь, сколько наших в соседние страны бежать должны были!..