Дверь в никуда

Никита готов был поклясться, что Маг поражен этими словами, хотя лицо его оставалось таким же спокойным, как обычно.

— Мне кажется, что вы гораздо ближе нам, чем люди нашего мира. Потому я даю вам право путешествовать по всем землям нашего племени, а не только по тем, которые открыты для людей.

Следующий день потратили на ознакомление с жизнью города корабелов. Больше все равно делать было нечего. Прежде всего изучили озеро, давшее жизнь порту, а вместе с ним и городу, поскольку построить порт на берегу залива оказывается было невозможно. Вода в озере оказалась солоноватой, для питья не пригодной. В сущности это было не совсем озеро, хотя его питали несколько стекающих с окрестных холмов речушек, а скорее лагуна. Уровень озера колебался в зависимости от морских приливов — отливов, а также и от ветров, создающих порой мощные нагонные волны в заливе. Так что протока, соединяющая озеро с заливом, была проходима не в любое время. Капитан, оказывается, не только искусно лавировал, в последний момент отвернув от грозного прибоя в узкий канал, но и точно рассчитал время, попав к началу прилива. В отлив канал был бы непроходим из-за сильного встречного течения. В это время можно только выйти из порта в море. Живность в озере была морская, как рассказали местные жители, и весьма обильная. А в речках водилась уже знакомая форель и крупные черно-красные раки, которые весьма понравились Никите на застолье у бургомистра.

На берегу озера между причалов строились корабли. Картина верфей мало отличалась от то того, что видел Никита когда-то в фильмах про Петра Великого. Только способ сборки был другим. Бревна и доски крепились не гвоздями, не скобами, а клеем. То есть гвозди деревянные и стальные скобы тоже были, но лишь для временного удержания деталей пока клей не застынет. Скобы потом удаляли, чтобы ржавеющий металл не портил дерево. Клей корабелы наносили весьма умело и экономно, выдавливая его из зелено-бурых плодов, размером и формой напоминающих крупные груши. Груши были мягкими на ощупь. Когда у них отрезали хвостик, из получившегося отверстия в кожуре выдавливалась вязкая темно-коричневая масса. На воздухе масса застывала за несколько часов, а прочность хорошей пластмассы набирала несколько недель, меняя при этом цвет на прозрачный светло-желтый. Неразрезанные груши, как сказали мастера, можно хранить более полугода. А разрезанные нужно использовать в течение суток, а лучше быстрее. Клейкие плоды покупали у эльфов достаточно дорого, а созревали они только поздней осенью. Так что работа корабелов была сезонной — весна и начало лета. Зимой, на холоде, клей плохо застывал, а к концу лета плоды уже портились. Однако все неудобства окупались тем, что клей делал корпус необычайно прочным и водонепроницаемым. Конопатить щели на этих кораблях уже не требовалось. И под ударами волн скорее ломалось дерево, чем расходились клеевые швы. А покрывали корпуса лаком, сделанным из тех же плодов. Свежую массу растворяли в воде, грели, добавляли туда еще какие-то составы и порошки. Горячей жидкостью красили отполированные корпуса снаружи и изнутри. После этого корабельным бортам не грозила гниль и морская живность не селилась на них. Одно плохо: настоящий ремонт таких судов был возможен лишь в условиях верфи. И только в определенное время года.

По сравнению с верфью сам поселок не представлял особого интереса. Просто деревня с несколькими кузницами и литейной мастерской, в которой изготовлялись бронзовые детали кораблей. Все кустарное, с мастерскими в княжеской столице, особенно во дворце, не сравнить. И еще склады, склады. Торговля с эльфами шла весьма оживленно. Кстати, корабль, на котором они плыли, оказывается привез в столицу груз клейких плодов. Зимой-то мореплавание было невозможным, так что созревшие плоды хранились здесь на складах для собственных нужд и пока не появится возможность отправить их дальше. Хотя небольшие партии отправляли в столицу и сушей в течение зимы. Но это только для мелких ремесленных поделок. А весной и летом столичные мастера использовали этот клей и в строительстве домов.

А здесь дома деревянные, обычные избы по большей части. Над деревянными крышами торчат дымовые трубы, окна затянуты по большей части рыбьим пузырем. Свет он хорошо пропускает, но мутный — не поглядеть на улицу. Стекла мало у кого — не зря бургомистр хвастался. А у нескольких домов окна были остеклены пластинками затвердевшего клея. Тоже мутные, как пузыри, но намного прочнее, чем даже стекло.

Вечером нанесли новый визит посланнику. Он сказал, что уже сообщил своим соплеменникам о прибытии гостей и получил ответ. Однако средства связи у эльфов не уступали земному радио конца двадцатого века, по крайней мере. Хотя даже Маг не мог рассказать, как они это делают. Возможно с помощью магии, но не той дальней телепатии, которой пользовался сам Маг и его коллеги по клану.