Дверь в лето

— Спасибо, док. Вы — молодец. Гм, может мне не стоило бы говорить об этом, пока я не справлюсь в страховой компании о размерах моего состояния, но в любом случае это не останется просто словами. Я хотел бы отблагодарить вас за то, что вы сделали для меня больше, чем должны по службе. Вы меня понимаете?

Он кивнул.

— Спасибо. Но все мои расходы оплачивает санктуарий.

— Но…

— Нет. Я не могу принять от вас это и давайте не будем говорить об этом.

Он пожал мне руку и добавил:

— До свидания. Эта дорожка довезет вас до конторы, — он помедлил. — Если начнете уставать — возвращайтесь. Согласно контракту вы еще четыре дня можете оставаться здесь без дополнительной оплаты. Советую воспользоваться. Возвращайтесь, когда захотите.

— Спасибо, док, — усмехнулся я — Можете держать пари, что я не вернусь — разве что вас повидать.

В конторе я представился регистратору и он вручил мне конверт. Там была записка с номером телефона миссис Шульц. Я еще не разговаривал с нею — прежде всего потому, что не знал, кто она такая, кроме того, в санктуарий к воскресшим никого не допускали, не разрешались и телефонные разговоры, кроме случаев, когда инициатива исходила от клиента. Едва взглянув на записку, я сунул ее за пазуху, подумав походя, что ошибся, сделав Умницу Фрэнка слишком умным. Регистраторами должны быть хорошенькие девушки, а не машины.

— Пожалуйста, проходите сюда, — сказал регистратор. — Наш казначей будет рад вас видеть.

Что ж, я тоже хотел его увидеть и посему пошел, куда мне указывали. Меня интересовало, сколько денег я заработал, пока спал, и я поздравил себя с тем, что в свое время вложил средства в акции, а не отдал их “на сохранение”. Конечно, во времена Паники 1987 года мои акции упали в цене, но сейчас должны были здорово подорожать. По меньшей мере два моих пакета стоили сейчас кучу денег — это я вычитал в финансовом разделе “Таймса”. Газету я взял с собой, мне хотелось проверить и другие пакеты.

Казначей был человеком из плоти и крови и видом вполне соответствовал своей должности. Мы обменялись быстрым рукопожатием.

— Здравствуйте, мистер Дэвис. Зовите меня мистер Доути. Садитесь, пожалуйста.

— Добрый день, мистер Доути, — ответил я. — Наверное, я не отниму у вас много времени. Просто скажите мне, есть ли в вашем заведении представитель моей страховой компании? Или я должен обратиться в их контору?

— Пожалуйста, сядьте. Я должен вам кое-что объяснить.

Я уселся. Конторщик (старый добрый Фрэнк) принес досье.

— Это подлинники ваших договоров. Желаете взглянуть?

Я очень желал взглянуть. Едва проснувшись, я скрестил на счастье пальцы — ведь Белл ничего не стоило подделать и эти бумаги. Сертификаты подделать гораздо труднее, чем обычный чек, но ведь Белл была не глупа.

С облегчением я обнаружил, что все передаточные подписи в порядке. Не было только Питова контракта и документов, касающихся акций “Горничных”. Скорее всего, Белл просто сожгла их, дабы избежать щекотливых вопросов. Я придирчиво осмотрел дюжину строк, где она изменила “Компанию Взаимного Страхования” на “Главную”.

Нет слов, она была своего рода художником. Может быть, эксперт-криминалист, вооруженный стереомикроскопом и химикатами, смог бы установить подделку, но мне это было не под силу. Удивительно, что ей это удалось — ведь документы такого рода не печатаются на бумаге, исключающей возможность подделки. Похоже было, что она обошлась без ластика — что ж, как бы человек не исхитрялся, другой всегда сможет переловчить его… а Белл была весьма ловка.

Мистер Доути покашлял. Я поднял глаза от бумаг.

— Можете вы сказать, сколько у меня на счету?

— Да.

— Тогда я спрошу вас одним словом. Сколько?

— Ммм… Мистер Дэвис, прежде, чем мы займемся этим вопросом, я хотел бы обратить ваше внимание еще на один документ… и одно обстоятельство. Вот контракт между нашим санктуарием и “Главной страховой компанией Калифорнии”; он касается вашего усыпления, сохранения и воскрешения. Прошу вас заметить, что плата за все внесена вперед. Это сделано и в ваших и в наших интересах — такое положение вещей гарантирует вашу безопасность в то время, пока вы спите и совершенно беспомощны. А средства — все средства — находятся под наблюдением судебных властей, причем четверть из них временно отчуждается как залог.

— Ясно. Звучит хорошо.

— Так оно и есть. Это тоже защита интересов беспомощного человека. Итак, вы должны понять, что санктуарий — организация, не зависящая от вашей страховой компании и ее контракт с нами — совсем не то, что ваш договор о помещении капитала.

— Мистер Доути, что мне причитается?

— Есть у вас что-нибудь, помимо того, что вы доверили страховой компании?

Я призадумался. Некогда у меня был автомобиль… но бог весть, что с ним случилось. Из Мохаве я не взял ничего, так что в будущее я отправился, имея за душой тридцать-сорок долларов наличными. Правда, я был в дурмане. Книги, одежда, разные мелочи — я старался не обрастать ими — могли находиться где угодно, хоть у черта в зубах.

— Не только вагона, но и маленькой тележки не наберется, мистер Доути.