Дверь в лето

— Мне не нравится это “или-или”. Это только предложение провести отпуск вместе. Можешь взять с собой еще одного приличного человека.

— Нет.

— Тогда пакуйся.

— Сейчас. Но что я должна взять? Сегодня настал подходящий момент? Мы бежим, да?

Он посмотрел на нее, потом снова повернулся к окну.

— Не знаю, — медленно произнес он. — Этот дождь может лить без конца. Не бери с собой ничего, что тебе не понадобится, но не оставляй того, без чего ты не сможешь обойтись.

Пока Миди собиралась наверху, он забрал свои вещи у миссис Мегит.

Миди, в брюках, сошла вниз, неся две огромные сумки, а под мышкой — плюшевого медвежонка.

— Это Винни.

— Винни Пух?

— Нет, Винни Черчилль. Когда я чувствую себя не совсем хорошо, он осушает мои кровь, пот и слезы; тогда я начинаю чувствовать себя значительно лучше. Ты же сказал, что я должна взять с собой все, без чею не могу обойтись? — она озабоченно посмотрела на него.

— Верно, — он взял сумки. Миссис Мегит, кажется, удовлетворилась его объяснением, что Миди хочет посетить тетку (вымышленную) в Бейкерсфилде, прежде чем присмотреть себе новую работу. И все же он очень смутился, когда она обняла его, поцеловала и попросила позаботиться о “ее маленькой девочке”.

Бульвар Санта-Моника был перекрыт. Пока они двигались в потоке машин по Биверли-Хиллс, он включил приемник, раздались квакающие и щелкающие звуки, потом, наконец, стала слышна одна из местных станций:

— …нас Кремль, — сказал высокий, резкий голос. Итак, действительно, до захода солнца нужно покинуть город. — Вот наш нью-йоркский корреспондент, который в заключение хочет сказать лично вам, что в такое время, как это, каждый сам должен выбирать, где ему быть. А теперь сообщение о…

Брин выключил приемник и быстро взглянул на Миди.

— Не беспокойся, — сказал он. — Они говорят это уже целый год.

— Ты думаешь они блефуют?

— Не то. Я же сказал тебе: не беспокойся.

Но то, что он сам собрал с ее помощью, было похоже на отчаянную попытку взять все необходимое для выживания: все консервы в доме, все теплые вещи, спортивное ружье, из которого не стреляли больше двух лет, аптечку первой помощи и все, что было в медицинском шкафчике. Он просто бросил все мелкие вещи в картонную коробку, сунул в нее ящички и пальто и накрыл крышкой. Потом они еще раз поднялись по шаткой лестнице наверх, чтобы проверить, все ли взяли.

— Потти, а где твоя диаграмма?

— Скатана и убрана на заднее сидение. Кажется, теперь у нас есть все. Хотя, нет! Минутку! — он подошел к своему письменному столу и стал вынимать маленькие, тонкие журнальчики.

— Тут остались почти все мои подшивки “Западной астрономии” и “Сообщений о деятельности Общества Падающих Звезд”.

— Зачем они тебе?

— Зачем? Я собирал их почти целый год. Теперь у меня, может быть, будет время прочитать все это.

— Смотреть, как ты читаешь научные журналы… Не особенно приятное занятие во время отпуска.

— Тише. Ты взяла с собой Винни, а я беру эти журналы.

Она замолчала и помогла ему. Он долгим взглядом посмотрел на счетную машинку и решил, что в данное время она нужна ему, как елочная гирлянда. Он сможет обойтись и счетной линейкой. Когда машина выехала на улицу, Миди сказала:

— Потти, у тебя есть деньги?

— У меня? Есть.

— Я имею в виду не в банке, а здесь, у тебя, — она вытащила свой кошелек. — Мой банк здесь. Это немного, но нам они могут понадобиться.

Он улыбнулся и слегка похлопал по карману.

— Да, девочка! Мой банк всегда со мной — я еще в январе забрал все деньги.

— О! А я забрала все после того, как мы встретились.

— В самом деле? Ты действительно серьезно восприняла мои предсказания?

— Я всегда воспринимала тебя серьезно.

Минт-Каньон был кошмаром со скоростью пять километров в час и с обзором, ограниченным задними фонарями грузовика.

Когда они съехали на боковую улицу, чтобы выпить по чашечке кофе, подтвердилось то, что до сих пор было очевидным: выезд из каньона закрыт и движение к государственному шоссе номер шестьдесят шесть направлено по другому пути. Спустя бесконечное время они достигли ответвления на Викторвилль и поток транспорта стал меньше. Все было бы хорошо, но “дворник” с его стороны сломался и он вел машину только по указаниям Миди, которая незадолго перед Ланкастером вдруг спросила:

— Потти, у твоей машины есть обогреватель?

— Нет.

— Тогда остановимся. Я вижу свет возле дороги.

Это был мотель. Миди повела разговор сдержанно и вежливо, и сама сделала запись в гостевой книге. Они получили одну комнату. Миди со своим плюшевым мишкой отправилась в постель, лишь только поцеловав его и пожелав спокойной ночи. Снаружи повисли серые, мокрые сумерки.