Он ворочался, забывшись в кошмарном сне. Ему мерещилась целая армия Юных Ракетных Пилотов, рвущаяся в рубку управления. Тем временем приближалась Луна во всем своем великолепии — второе по красоте зрелище в космосе после Земли.
Пембертон, однако, настоял, чтобы пассажиры оставались на своих местах и не отстегивали ремней. При таком ничтожном запасе горючего он и не пытался выполнить плавный маневр, дабы позволить пассажирам насладиться незабываемым видом.
Приближаясь к Луне, он нащупал радаром “Космос-Конечную”, зафиксировал ее положение и начал выполнять программу, заданную Вайнстайном. Взгляд его постоянно метался с радара к телескопу, а с него к шкале расхода топлива и обратно.
— Как там, Джек, — спросил Келли. — Получится?
— Откуда я знаю? Будьте все же готовы сбросить груз.
Они запросили разрешение сбросить кислород: его не требовалось выгружать вручную.
— Не надо так, Джек.
— Отвалите! Я не бог всемогущий…
Он снова нагнулся к пульту и конец фразы пропал в реве двигателей. Потом, отключив двигатели, он запросил по радио:
— “ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ”. Вызывает пилот, — громко произнес Джек.
— Управление “Конечной”, “Супра” сообщает, что у вас кончается горючее.
— Знаю.
— Не приближайтесь. Сбрасывайте скорость. Мы вышлем заправщика и снимем пассажиров.
— Считаю, что смогу причалить без посторонней помощи.
— Не нужно. Ждите дозаправки.
— Не учите меня управлять моим кораблем! — рявкнул Пембертон, бросил взгляд за борт и принялся насвистывать. Келли припомнились слова песенки:
— Ты собираешься отрабатывать в сторону и назад?
— Гм… нет, только не двигателями. Я не хочу сбрасывать скорость и дожидаться, пока меня догонят и сядут мне на хвост.
Он посчитал, как удержаться на орбите “Конечной”, поскольку вычисления Вайнстайна ничего не говорили на этот счет. Расчет оказался удачным. Дополнительного горючего для маневра во избежание столкновения с “Конечной” не требовалось.
Затем, уже полностью уверенный в курсе, он включил двигатели еще раз, ненадолго.
Заработал маховик и “ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ” стал снижать скорость, пока не остановился в пятистах ярдах от “Конечной”.
Джек вышел на связь.
— “Конечная”! Разворачивайтесь ко мне. Я ввожу корабль…
Он сдал отчет, помылся и уже направлялся в почтовую рубку, чтобы отправить письмо, когда его вызвали к Главному Пилоту.
— Скоро же, — сказал он себе, — Шахт успел поднять всех на ноги. Хотя — ничего страшного. Чего еще ждать от него. А теперь из-за этого щенка начнутся неприятности с Управлением.
Он четко доложил:
— Первый пилот Пембертон, сэр.
Коммодор Сэмс с интересом посмотрел на него.
— Да, Пембертон… квалификация “космос — космос” и “космос — Земля”.
Пембертон решил не темнить и сразу приступить к делу. Он громко произнес:
— Я не собираюсь оправдываться за события последнего рейса. Если у Коммодора нет возражений, я пройду к себе в рубку управления и там напишу прошение об отставке.
— Что вы несете?
— Что… а… разве пассажир не подал на меня жалобу?
— Ах, этот? — Сэмс усмехнулся. — Да, он здесь побывал. Но у меня уже имелись под рукой доклады Келли и вашего старшего механика, а также рапорт персонала “Супра-Нью-Йорк”. Это был воистину высший пилотаж, Пембертон!
— Вы хотите сказать, что у Компании нет ко мне претензий?
— Разве я когда-нибудь бросал своих пилотов? — с деланной суровостью спросил Сэмс. — Ваши действия были абсолютно правильны. Я вышвырнул бы его через шлюз вместо груза! — он добавил более мягко. — Хотя вы специалист класса “космос — космос”, я бы хотел дать вам особое поручение в Луна-Сити. Если вы возьметесь за него, то очень поможете мне.
Пембертон медлил с ответом. Сэмс продолжил: