Прекратите, сударь, или ваша шпага полетит на крышу! Пойду и доложу обо всем госпоже; ни за какие деньги не согласился бы очутиться в вашей шкуре, — такое она вам пропишет.
Успокойтесь, сударь, прекратите!
Оставьте, не трогайте его: я с ним по-другому рассчитаюсь. Я подам на него в суд за оскорбление действием — ведь есть же еще в Иллирии законы. Правда, я первый стукнул его, но это не в счет.
Прочь руки от меня!
Утихомирьтесь, сударь, я ваших рук не отпущу. Ну-ну, мой юный вояка, спрячьте эту железку. Слишком уж вы разбуянились, успокойтесь.
Прочь, говорю! Тебе, я вижу, мало?
Коль хочешь драться, шпагу обнажай!
Что, что? Нет, видать, придется мне выпустить из тебя парочку унций твоей бешеной крови.
Стой, Тоби, слышишь? Отпусти его!
Сударыня!..
Доколь терпеть мне? Грубиян несносный,
Тебе бы жить в горах, в берлогах диких,
Где не нужна учтивость… Вон пошел! —
Цезарио, прошу вас, не сердитесь! —
Уйдите, негодяи!
Милый друг,
Пусть будет разум, а не гнев судьею
Бесчинного и грубого набега
На твой покой. Пойдем ко мне скорей:
Я расскажу о каверзах нелепых
Невежи этого — и сам ты первый
Над ними посмеешься. Ну идем же!
Ах, выносить его уже нет сил:
Задев тебя, он сердце мне пронзил.
Что это значит? Кто она, кто он?
Я обезумел иль мне снится сон?
К тебе моленье, Лета, возношу:
Коль это сон, продли его, прошу.
Доверься мне!
Всю жизнь я вверяю вам.
О, повтори обет свой небесам!
СЦЕНА 2
Надень, пожалуйста, эту рясу и подвяжи бороду: пусть он думает, что ты сэр Топас, священник. Только побыстрей, а я тем временем сбегаю за сэром Тоби.
Ладно, надену, притворюсь, что я не я. Эх, кабы я был первым притворщиком в рясе! В проповедники я не гожусь — ростом не вышел, в ученые богословы не возьмут — брюха не отрастил, но, по мне, прослыть честным малым и рачительным хозяином не хуже, чем считаться добрым пастырем и великим ученым. А вот и заговорщики явились.
Да благословит тебя Юпитер, господин пастор.
Bonos dies44, сэр Тоби, ибо, подобно тому как древний пражский старец-отшельник,45 отродясь не видывавший пера и чернил, с великим остроумием ответил племяннице короля Горбодука: «Что есть, то есть», так и я, поскольку я есмь господин пастор, постольку я есмь господин пастор, ибо что такое «то», как не «то», и что такое «есмь», как не «есмь»?
Обратись к нему, сэр Топас.
Эй, как там тебя! Мир сей темнице!
А здорово передразнивает плут! Отменный плут!
Кто меня зовет?
Сэр Топас, священник, явился навестить Мальволио, помешанного.
Сэр Топас, сэр Топас, дорогой сэр Топас, пойдите к моей госпоже.
Изыди, враг неизреченный! Как искушаешь ты сего человека! — Ты что же, только о госпожах и умеешь разговаривать?
Хорошо сказано, господин пастор.
Сэр Топас, меня неслыханно оскорбили! Дорогой сэр Топас, поверьте мне, я вовсе не сумасшедший. Они заперли меня здесь в мерзостной темноте.
Сгинь, сатана бесчестный! Скажи спасибо, что я обхожусь с тобой столь мягко: я принадлежу к тем кротким душам, которые и с чертом сохраняют учтивость. — Ты смеешь утверждать, что помещение сие погружено во тьму?
Как преисподняя, сэр Топас.
Да ведь тут окна в нишах, и они прозрачны, как забор, и еще есть оконца на юго-север, и они сияют, как черное дерево! И ты смеешь жаловаться на помрачение!
Я в своем уме, сэр Топас: говорю вам, тут темно, хоть глаз выколи.
Умалишенный, ты бредишь: говорю тебе, ты не во мрак погружен, а в невежество, в коем блуждаешь, как египтянин во тьме.46
А я вам говорю, что этот чулан темнее всякого невежества, будь оно темнее преисподней, и что меня неслыханно оскорбили. Я не больше сошел с ума, чем вы: можете проверить, задайте мне любой здравый вопрос.
Каково воззрение Пифагора на дичь?47
Таково, что, может быть, душа нашей бабушки переселилась в глупую птицу.
Каков твой взгляд на это воззрение?
У меня более возвышенный взгляд на душу, и я никак не одобряю его воззрений.
Счастливо оставаться. Продолжай пребывать во тьме. Да проникнешься ты воззрением Пифагора, иначе я не признаю тебя здравомыслящим, и да убоишься стрелять глупышей, дабы не покалечить душу своей бабушки. Счастливо оставаться!
Сэр Топас, сэр Топас!
Неподражаемый сэр Топас!
Видите, я и швец и жнец, и на дуде игрец!