С вами, сударь? А кто вы такой?
Тот, кто способен из любви к нему
На большее, чем выразить умеет.
Ну, если вы любитель совать нос в чужие дела, обнажайте шпагу!
Сэр Тоби, бога ради, прекратите, сюда идут пристава!
Сейчас я с ним управлюсь!
Сударь, будьте добры, вложите шпагу в ножны.
С великой охотой, сударь. А что касается моего обещания, то можете не сомневаться, я свое слово сдержу. Она смирная и хорошо слушается поводьев.
Вот он. Скорее арестуй его.
По приказанью герцога Орсино,
Антонио, я арестую вас.
Меня? Вы, сударь, верно, обознались.
Ну нет! Я вас в лицо отлично знаю,
Хоть вы и без матросского берета.
Веди его: мы старые знакомцы.
Что ж, подчинюсь.
Я всюду вас искал,
Вот и попался. Дела не поправишь.
Но вы-то как же? Ведь теперь придется
Мне попросить у вас мой кошелек.
Я не смогу помочь вам — это хуже
Всех бед моих. Вы смущены, мой друг?
Прошу вас, не горюйте.
Ну, пошли.
Лишь часть тех денег я возьму себе.
Какие деньги, сударь?
Я тронут вашей добротой ко мне
И тем, что вы сейчас в беду попали, —
Поэтому, конечно, я согласен
Помочь вам из моих убогих средств.
Немного денег в этом кошельке,
Но вот вам половина.
От меня
Вы отрекаетесь? Ужель могли вы
Забыть о том, что сделал я для вас?
В мой черный день меня не искушайте,
Иль я унижусь до напоминанья
О всех моих услугах вам.
Но я
О них не знаю, как не знаю вас.
Неблагодарность в людях мне противней
Хмельного пустословья, низкой лжи,
Любых пороков, что, как червь, снедают
Податливую нашу плоть.
О небо!
Идемте, сударь. Хватит болтовни!
Нет, подождите! Этого юнца
Я выхватил из лап когтистых смерти,
Любил его, пред ним благоговел,
Как будто все, что людям в жизни свято,
Он, безупречный, воплотил в себе.
А мы при чем? Нам некогда, пойдемте.
Но он кумир презренный, а не бог.
О Себастьян, ты красоту порочишь!
Чернит природу зла тлетворный дух;
Тот выродок, кто к благу сердцем глух;
Добро прекрасно, а порок смазливый —
Бесовский плод, румяный, но червивый.
Совсем рехнулся! Ну пошли, пошли.
Ведите, я готов.
Он говорил, в свою ошибку веря
И мучаясь… Но верю ль я химере?
Ах, брат мой, если б не было мечтой,
Что спутали сейчас меня с тобой!
Иди сюда, рыцарь; иди сюда, Фабиан: обменяемся тихонько словечком об этом деле. На этот счет есть презабавные куплеты…
Меня назвали Себастьяном… Боже!
Мне стоит в зеркало взглянуть — и что же?
Передо мной его живой портрет:
Черты лица, покрой одежды, цвет…
Да, если мне с ним суждено свиданье,
То в соли волн есть сладость состраданья.
Бесстыжий, дрянной мальчишка, и к тому же труслив как заяц: что бесстыжий, это ясно, раз он бросил друга в беде, а насчет трусости можешь спросить Фабиана.
Трус, притом добротный — первый сорт!
Ей-богу, сейчас пойду за ним и отлупцую его.
Правильно. Отколошмать как следует, только не вздумай обнажать шпагу.
Ну нет, обязательно вздумаю.
Пойдемте посмотрим, что из этого выйдет.
Голову прозакладываю, что ничего.
АКТ IV
И думаете, я поверю, что вы не тот, за кем меня послали?
Иди-иди, оставь меня в покое:
Ты не в своем уме.
Ей-ей, отлично сыграно! Ну еще бы, я вас в глаза не видел, и госпожа послала меня не за вами, и хочет видеть она не вас, и Цезарио не ваше имя, и мой нос не мой, а чужой. И вообще черное — это белое.
Не изливай потока безрассудств:
Меня не знаешь ты.
Изливать поток безрассудств! Он подцепил эти слова у какого-нибудь важного господина, а теперь повторяет их шуту! Изливать поток безрассудств! Ох, боюсь, как бы весь род людской, этот великовозрастный пентюх, не оказался на проверку жеманным фатом. — Знаешь что, брось кривляться и скажи, что мне излить госпоже: излить ей, что ты придешь?
Прошу тебя, уйди, глупец несчастный!
Вот деньги, получай. А не отстанешь,
Получишь по зубам…
Рука у тебя щедрая, ничего не скажешь. Умники тем и славятся, что швыряют деньги дуракам.
Как, сударь, вы опять здесь? Получайте, вот вам!
А вот тебе, и вот еще, и вот!
Тут, видно, все взбесились!