Две зимы

Но дядя ничего не ответил. Он стал поворачиваться вместе с Альфредом, и теперь Альфред сидел, прижавшись спиной к стволу. Рагнар поплотнее запахнул на нём парку, поправил капюшон. Альфред вцепился в него покрепче. У него снова перехватило горло, как тогда, в большом халле, когда Рагнар решил отправиться к троллям. Альфреда била дрожь, но он не знал почему.

«Если Рагнар уйдёт один, никому его больше не увидеть», – зазвучали слова Фриды в голове Альфреда.

Рагнар прижался лбом ко лбу Альфреда и крикнул:

– Ты остаёшься здесь!

– Нет! – завопил Альфред и вцепился в дядю. – Не ходи туда! Сиди со мной!

Из глаз потекли слёзы, но он не отпускал руку, чтобы их вытереть, он держал Рагнара. Какая глупость! Нашёл время плакать! Его дело – удержать дядю.

– В лесу кто-то есть, – сказал Рагнар. – Разве ты не слышишь?

Он снова повернул голову в сторону деревьев. Альфред тоже стал слушать, но ничего не разобрал. Только старшая Зима выла от злости. Может, о ней и говорил Рагнар? Она не могла найти свою сестричку и решила заполучить Рагнара.

– Рагнар! Не ходи туда! – молил дядю Альфред.

И слезинки замерзали у него на щеках.

Рагнар посмотрел на племянника. Посмотрел так, будто на несколько минут успел забыть о его существовании.

– Я не исчезну! – крикнул Рагнар и улыбнулся, желая успокоить Альфреда.

Он вытер варежкой слёзы Альфреда. Потом достал что-то из кармана и вложил Альфреду в руки.

– Держи, пока я не вернусь, – крикнул он и поцеловал племянника в лоб.

Руки у Альфреда были заняты, он не мог удержать Рагнара. Он мог только смотреть, как тот сделал шаг вперёд и исчез в снежной круговерти.

4. Провидица из Буревой

Избушка Фриды стояла на опушке большого леса. Она построила её сама, ей никто не помогал. И она сама выбрала это место, вдалеке от деревни. Фрида редко когда выходила из дома. Если надо спросить её о чём-то, изволь выйти из Буревой, перейди по мосту через ледяную реку, обогни холм, а за ним как раз лес и начинается.

Альфред дрожмя дрожал от холода перед дверью Фриды.

– Г-г-где м-моя парка? – спросил он, стуча зубами.

И сумку свою он тоже потерял. Он и пальцев больше не чувствовал, до того они замёрзли. Снег уже не падал, ветер стих. Всё застыло, скованное морозом. Даже деревья казались пленниками, закованными в ледяные доспехи. Был день, небо стало белым.

Альфред поднял руку, чтобы постучать в дверь, и тут понял, что в руках у него что-то есть.

– Что это такое? – удивился он.

Похоже на сосновую грубо обструганную чурку. Альфред прищурился, чтобы лучше её рассмотреть. Но всё плыло у него перед глазами, ноги подгибались от усталости. Сердце весило, наверное, тонну.

Дверь открылась перед ним сама собой. В доме Фриды было темно. Ни одно поленце не горело в очаге. Холод был почти такой же, как снаружи. Альфред вошёл, и дверь за ним закрылась.

Фрида сидела поджав ноги на старом коврике у окна.

– Бедняжка Альфред, – прошептала она, повернув к нему свои слепые глаза, как будто видела его. – Мне так жаль, что я не могу тебя обогреть. Иди сюда. Сядь рядом со мной.

Альфред пытался вспомнить, почему он всегда побаивался Фриду. Но так и не вспомнил. А ноги уже шагали к ведунье. Он подошёл и сел напротив неё. Фрида взяла руки Альфреда в свои.

– Что это ты держишь? – спросила она.

Альфред постарался разжать окоченевшие пальцы, чтобы показать Фриде сосновую чурочку. И стал объяснять:

– Рагнар мне её дал перед тем, как…

Он не знал, как лучше закончить фразу. Перед тем, как уйти? Перед тем, как пуститься в путь? Перед тем, как исчезнуть?

Или перед тем, как умереть?

Горло у Альфреда снова перехватило, да так, будто кто-то его душил, и тогда он спросил:

– Рагнар умер?

Фрида ответила не сразу. Она гладила чурочку кончиками пальцев. Пальцы были её глазами, она видела на ощупь.

Сегодня Альфред не боялся Фриды, и ему захотелось рассмотреть её получше. Кожа у неё была такой же белой, как снег. А волосы казались прозрачными. Альфред моргнул и чуть было не вскрикнул: ворона на щеке Фриды сложила крылья.

– Твоя ворона, – прошептал Альфред, – она обычно будто летит.

– Рагнар жив, – сказала Фрида.

Альфред почувствовал такое счастье, что смог заплакать. Ком в горле растворился. И глаза уже не так резало, но своих рук он по-прежнему не чувствовал. Если Рагнар жив, то где он сейчас? Почему оставил Альфреда одного возле дерева? Почему с ним отправился в лес Альфред, а не Мила или Валка? Вот они смогли бы его удержать! Альфред сжал кулаки и закричал:

– Ты сказала, если я пойду с ним, он не исчезнет! Почему ты сказала это мне? Почему не сказала кому-нибудь из взрослых? Если Рагнар исчезнет, это будет твоя вина!

Фрида грустно ему улыбнулась.

– Я не говорила, чтобы ты шёл вместе с Рагнаром. Я сказала: если Рагнар уйдёт один, никому его больше не увидеть. Ты пошёл вместе с ним, значит, Рагнар не исчезнет навсегда. Пока ещё не исчезнет.

Альфред дрожал от холода. Почему Фрида не разводит огонь? Он умрёт от холода на жалком, тощем коврике. И к тому же здесь так темно! Дневной свет освещал только лицо Фриды.