Две ведьмы и виски

— Что? Блин, — он сжал мои руки возле плеч, отодвинулся и проверил на раны. Не заметив ничего такого, он повел меня в гостиную и усадил на диван. — Аарон и Кай вернутся через пару часов. Они отправились в последний миг в Викторию, чтобы проверить информацию о гримуаре, где может быть включен ритуал привязывания фейри.

Заметив, как тихо, я оглядела гостиную, полную вещей. Телевизор был выключен, музыка не играла в колонках, но акустическая гитара из спальни Эзры прислонялась к дивану. Я стряхнула сумочку, опустила ее и зонт на кофейный столик, сбив при этом старые журналы про машины.

Эзра опустился на подушку рядом со мной.

— Что случилось?

Я описала встречу. При этом я вспомнила о суши, вытащила их из сумки. Не став описывать серебряную фейри — я хотела сначала обсудить это с Заком — я рассказала ему об остальном, открывая контейнер и предлагая ему. Он взял ролл Калифорния и сунул в рот.

— Думаешь, они искали тебя? — спросил он, когда я закончила. — Твой брат упоминал подозрительную активность в районах. Может, «Красный ром» как-то засекли появление лорда фейри прошлой ночью.

— Время совпадает. Думаешь, они могут отыскать меня из-за магии фейри?

— Такое возможно. Я мало знаю о Спириталисе, — он похлопал по карманам широких черных штанов и обошел кофейный столик, нашел телефон. — Я расскажу Каю и Аарону о произошедшем.

Я ела суши, смотрела, как он подносит телефон к уху. Его темные кудри были спутаны сильнее обычного, сексуальная щетина на его челюсти была темнее обычной вечерней тени. Его футболка была старой, поношенной, из мягкого хлопка, как для пижам, и он был босиком. Домашний Эзра. Я таким его еще не видела.

Вспомнив слова Син, я подумала и поняла, что впервые была с ним одна дома.

Он закончил звонок, нахмурился.

— Они приедут, как только смогут, но ехать сюда часа полтора.

— Ничего, — я подавила зевок. — Никто не преследовал нас, и пока я в доме… — еще один зевок перебил меня.

Эзра поймал пустой контейнер суши, выпавший из моей ослабевшей руки.

— Прости, — пробормотала я. — Я так устала. Магия фейри стирает все силы.

— Представляю, — все еще источая тревогу, он собрал мусор и понес на кухню. Вернувшись, он вытащил плед из-под подушек и укутал меня им. — У тебя мокрая одежда. Хочешь переодеться во что-то сухое?

— Все хорошо, — я вжалась в одеяло, думая с тоской о его кровати наверху. Когда я ночевала тут в первый раз, он предложил свою комнату — чтобы Аарон и Кай не спорили — и с тех пор эта кровать стала моей, когда я не была дома.

Поняв, что Эзра еще стоит, я потянула его за штанину.

— Присядь. Не нужно нависать как встревоженная курица над цыпленком.

Он смущенно опустился на диван.

— Хочешь посмотреть фильм?

— Слишком устала, — я снова зевнула, сняла резинку с волос и растрепала кудри, чтобы они высохли. — Я помещала? Что ты делал, когда я пришла?

Он посмотрел на гитару.

— Ничего.

— Ты играешь?

Он пожал плечами.

Я удобнее устроилась на подушках.

— Все хорошо. Собирать инструменты, на которых не играешь, и носить их по дому — нормально.

Он серьезно посмотрел на меня.

— Я думал о коллекции пианино.

Мои губы дрогнули, я нахмурилась, чтобы не улыбаться.

— Это сложно, — добавил серьезно он. — Даже пианино на колесиках неудобно везде двигать.

— Почему не гармошки? — предложила я, голос дрожал от попытки не смеяться. — Их носить просто.

— Они выглядят не так круто.

— Конечно.

— Может, стоит собирать тубы. Тубы крутые, да?

Я представила, как он ходит по дому с тубой, и этого хватило. Я фыркнула, попыталась подавить это, но рассмеялась. Его мрачное лицо озарила улыбка, и я поклялась, что когда-нибудь заставлю его рассмеяться первым.

Я ткнула пальцами ног его лодыжку.

— Сыграй что-нибудь.

Он после паузы поднял гитару и устроил на своих коленях. Он задел пару струн и смущенно склонил голову.

— Я обычно не играю на публике.

Трепет появился внутри.

— Ты сыграешь для меня?

Он посмотрел на инструмент. Скрипнули лады под его левой ладонью, правой он зацепил пару струн. Мелодия появилась и оборвалась. Он начал снова, наиграл пару мелодий — знакомый припев, потом соло из популярной песни, а потом кусочек недавнего радиохита.

Неплохо, но из-за зрителей ему было неловко. Я притянула плед ближе, закрыла глаза, чтобы он переживал меньше.

Он сделал паузу, я ощутила на себе его взгляд. Струны звякнули, он поправил ладонь. Миг тишины.

Тихий водопад нот полился из струн нежной мелодией. Все больше нот присоединялось к размеренному ритму, и я приоткрыла глаза, не веря, что он может вызвать столько музыки из одного инструмента.

Ладонь двигалась вдоль грифа, сильные пальцы давили на лады, сухожилия проступали от его костяшек до запястья. Его правая ладонь висела над деревянным корпусом, пальцы плясали на струнах. Мелодия становилась громче, и он стучал ладонью по корпусу гитары, добавляя пустой стук к каскадам резких и нежных нот.

— Красиво, — восхищенно выдохнула я.

Эзра смущенно опустил голову, и ноты сменились тишиной.

— Давно ты играешь?

— Давно, — он прижал инструмент к себе, наиграл быструю мелодию. — Мне нравится. Это успокаивает. Как медитация.