Две ведьмы и виски

– Это отличный водостойкий карандаш для глаз, и он не размазывается. – Чуть приподняв подол своей рубашки, Зак продемонстрировал мне нижнюю часть остроконечного, заполненного рунами треугольника, нарисованного на боку. – Лучший инструмент для рисования на коже.

– Буду иметь в виду.

Держа меня за левый локоть, он зубами снял с карандаша колпачок. Хоши парила рядом с ним, не сводя с нас любопытных пурпурных глаз.

– Может, он таким родился… – прошептала я, когда он потянулся к моей руке.

– Да, очень весело. Ха-ха.

Подошел Аарон, поправляя перевязь на груди. Обернутая кожей рукоять Шарпи, его самого большого меча, торчала над плечом.

– Что делаешь?

Зак быстро нарисовал на моем плече круг, заполнил центр извилистой и угловатой руной, добавил расходящиеся линии и еще руны. Когда он закрыл карандаш колпачком, Хоши вытянула свою миниатюрную мордочку и коснулась самого центрального символа.

По моей руке прокатилась теплая волна.

– Вау! Что это было?

– Теперь ты можешь общаться с ней. Хотя, думаю, сначала придется потренироваться. – Он засунул подводку обратно в сумку. – Мы или вы готовы?

Аарон уже захлопнул багажник, а остальные двое надели оружие. Кай носил на бедре два меча – длинную катану в черных ножнах и другой, покороче. Но обычно он полагался на маленькие метательные ножи. За последние несколько месяцев я ни разу не видела, чтобы он обнажал свои мечи.

Полюбовавшись своей разрисованной рукой, я снова натянула куртку.

– Парни, мы готовы?

– Нет, – отозвался Аарон. – Мы ждем сестер О’Коннер. Я позвонил им вчера, чтобы сообщить новости, и они настояли на том, чтобы присутствовать.

– Это проблема? – повернулась я к Заку.

Он пожал плечами.

– Если только никто не станет звать меня при них Призраком, они не узнают, кто я такой.

Томительно тянулись минуты, а мы все ждали. Наконец, в четверть девятого на стоянку въехал знакомый синий седан и остановился за несколько парковочных мест от нас. Из машины вылезла Оливия – волосы небрежно собраны в хвост, под глазами мешки, на щеке зеленоватый синяк – моя работа. Поправив брюки цвета хаки, она едва взглянула на Зака.

– Извините, что опоздала, – пробормотала она.

Я нахмурился.

– А где Одетта?

– Ей нездоровится. Она осталась дома.

– А ты нормально себя чувствуешь?

– Я, возможно, тоже заболеваю. – Она сжала виски, как будто показывая, что у нее болит голова. – Мы можем поторопиться?

Ну ничего себе! Если барышня не в духе, сидела бы лучше дома.

Зак забрался в грузовик и вытащил свою спортивную сумку, а следом извлек небольшую переноску для домашних животных – из нее раздались какие-то пронзительные звуки.

– Э… это что? – спросила я, насторожившись.

Он поднял задний борт.

– Курица.

– А курица-то зачем?

Не отвечая, он быстро зашагал через стоянку. Я кинулась догонять его, три мага шли следом, Оливия замыкала процессию. Хоши исчезла, но я решила, что она где-то рядом.

– Зак! Курица. Объясни.

– А ты что, уже забыла? Наш план требует призыва на крови.

Мы вышли на темную тропу, вьющуюся между деревьями.

– Кровь… – Меня буквально замутило. – Скажи, что ты не задумал того, о чем я подумала.

– Это черная магия, Тори. Обойтись без этого невозможно. Но…

– Но?

– Но из курицы получится вкусное жаркое.

Я сглотнула, пытаясь унять свой рвущийся наружу желудок. Все правильно. Зак живет на ферме, и он очень практичный. Так или иначе, эта курица все равно стала бы чьим-то ужином, а он решил совместить приятное с полезным.

По пологой дорожке мы спустились к берегу. Зак осмотрелся и выбрал место в лесу подальше от троп, но достаточно близко к океану, чтобы слышать шум прибоя. Под светом почти полной луны он немного расчистил поляну от палой листвы, после чего расстегнул молнию на своей спортивной сумке.

Держась на почтительном расстоянии, я смотрела, как он откупоривает большую винную бутылку и вставляет в горлышко мундштук. Он перевернул бутылку, и вместо вина из нее тонкой струйкой полилась вязкая серебристая жидкость. Этой жидкостью Зак нарисовал идеальный круг футов трех в диаметре, затем обозначил линии и руны. И никакой гримуар не понадобился.

– Кто этот маг? – шепотом спросила Оливия у Кая. – Он колдун или… о, госпожа моя земля!

– В чем дело? – спросила я.

– Он одержим своим фамильяром!

Зак обернулся на ведьму, его зеленые глаза сияли сверхъестественно ярко.

– И что?

– Это… это отвратительно! И опасно! Никто, кроме черных ведьм и друидов, не допускает, чтобы фейри так сильно влияли на…

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. – Зак снова склонился над кругом, стремительно и точно добавляя линии и руны. – Ведьмы знают о фейри даже меньше, чем вампиры.

Оливия снова возмущенно ахнула.

– Ты друид?

– Ну уж точно не ведьма.

– Одержимость фейри – табу, – с видом праведницы заявила она. – Торговать собой ради власти, открывая свое тело и разум для фейри, как проститутка для…

Татуировки с перьями на руках друида замерцали.

– Ты сердишь моего фамильяра. Не советую этого делать.

Оливия захлопнула рот. Бочком, бочком она засеменила ко мне, а подойдя, лихорадочно зашептала мне на ухо: