Две ведьмы и виски

Когда я спустилась, Син развалилась на диване, прислонившись к спинке, и с подозрением посмотрела на меня.

– Ты странно себя ведешь, – сказала она.

Отрицать это не имело смысла.

– Все странно. – Я показала на светящиеся отметины, выглядывавшие из-под моих шортов и майки. – Син, я хотела тебя спросить…

Тут я замолчала, потому что за спиной у Син появился Прутик. Его вид насторожил меня – фейри явно что-то задумал. Этот взгляд был мне хорошо знаком.

Не успела я предостеречь Син, как Прутик прижал зеленый лист к ее голой руке. На лице девушки мелькнуло удивление, и она рухнула на подушки, обмякнув, словно труп.

– Син! – Я бросилась к дивану. – Прутик, ты что сделал?

Он невинно расширил глаза и помахал листом.

– Я сделал то, что он мне велел!

– Кто тебе… – Я заткнулась на полуслове, потому что взгляд Прутика устремился куда-то мимо меня. На личике фейри был написан благоговейный трепет.

Я оглянулась.

У подножия лестницы, прислонившись к дверному косяку, стоял мужчина. Его черный кожаный плащ доходил до колен, капюшон был надвинут и отбрасывал глубокую тень на лицо. Высокий, широкоплечий, источающий угрозу.

– Стучать не пробовал? – сердито поинтересовалась я, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. – И что это Прутик сделал с Син?

Он откинул капюшон. Тень скользнула прочь, открыв неестественно яркие зеленые глаза на лице – одном из самых прекрасных лиц, какими мне доводилось любоваться.

Я мечтательно вздохнула.

– Листья лапшевницы.

Я снова вздохнула. Этот голос. Хриплый, рокочущий и греховно густой. Проклятье. Я и забыла, что этот мужчина – олицетворение сексуальной привлекательности. Какая несправедливость.

– Ты придурок, – заявила я, чтобы напомнить себе и об этом важном факте. – Что с ней случилось из-за этого листа?

В ответ на мое неожиданное оскорбление он молча поднял к небу выразительные глаза.

– От прикосновения к листу взрослый человек лишается сознания. Его действие длится около часа и, – опасная улыбка тронула его губы, – не оставляет следов.

Я недоверчиво покачала головой.

– Он ей не навредит?

– Нет, если только она не съест его.

Услышав это, Прутик тут же сунул лист в рот и принялся громко жевать, мурлыча и блаженно улыбаясь, словно ел сладчайшее пирожное.

Я махнула Заку.

– Помоги переложить ее на кровать.

Он подошел, на ходу стягивая плащ, под которым обнаружилась мягкая черная футболка и мускулистые руки с темными татуировками. Я напомнила себе, что не стоит пускать слюни. Швырнув плащ на диван, Зак поднял на руки Син. Понятно, моя помощь не требуется.

Положив мою бесчувственную подругу на кровать, он вернулся в главную комнату и осмотрел меня с ног до головы.

– Ух ты, вся сияешь, как рождественская витрина. Посмотрим, что у нас тут.

Неуверенно, то и дело останавливаясь, я засеменила к нему. Теряя терпение, Зак вытащил меня на открытое пространство, поднял мою руку в сторону и приступил к изучению меток фейри.

– Привет, Зак, – пробормотала я в наступившей тишине. – Давно не виделись, правда? Я поживаю хорошо, спасибо, что спросил. Вот только эта ерунда с фейри была довольно утомительной. Спасибо, что поинтересовался. Ты такой заботливый.

– Ты утомилась, потому что магия фейри бьется в твоем теле, словно невидимый прибой.

Когда он задрал мою рубашку, я вздрогнула, но не остановила его. Этот парень умел себя вести, к тому же в прошлом он повидал моей кожи больше, чем сейчас.

– Ты будешь уставать и слабеть все больше и больше, – продолжал он, – до тех пор, пока тебе не станет совсем трудно бодрствовать, но и сон перестанет помогать. Вряд ли тебя надолго хватит.

– Ого. – Меня пронзила острая тревога. – Звучит угрожающе.

– И не только звучит. – Встав на колени, чтобы рассмотреть мою ногу, он поднял край моих хлопчатобумажных шортов. – Колдуны из «Красного Рома» – идиоты. Даже я не сумел бы выдержать связь с этим фейри больше нескольких месяцев.

Глядя ему в макушку, я растерянно моргала.

– Ты сегодня разговорчивый.

Он посмотрел на меня без улыбки, скорее с раздражением.

Как я раздобыла номер телефона самого отъявленного изгоя в городе? Это долгая история. Призрак, как его прозвали, был загадкой почти для всех в магическом сообществе – пронырливый преступник, известный своими темными делами и… похищением подростков. Никто не знал ни его имени, ни лица, ни того, какой магией он владеет… никто, кроме меня. И этот хладнокровный ублюдок заставил меня дать скрепленную ритуалом черной магии клятву, которая не позволяет мне раскрыть никаких сведений о нем, даже случайно.

Вот почему я отослала Кавери, а он позаботился о том, чтобы Син ничего не видела и не слышала – это могло бы активировать заклинание клятвы, и я умерла бы на месте жуткой смертью.

Какая смерть ждала меня, я понятия не имела. Зак не сказал, а я слишком трусила, чтобы спросить.

Подойдя к лестнице, где на полу валялась черная спортивная сумка, он расстегнул молнию и достал блокнот с карандашом.

– Хочу срисовать твою маркировку. Убери одежду, мешает.

Я задрала рубашку, обнажая живот.

– А на телефон щелкнуть не проще?

Карандаш царапнул по странице.