Две недели в другом городе

Джек включил лампу, стоящую на столе возле окна, и, к своему удивлению, обнаружил, что у Карлотты на лице остался грим. Он забыл, что они оба только что снимались. Джек посмотрел на себя в зеркало. Его лицо было восковым, ненатуральным, лишенным признаков какого-либо определенного возраста. Отвернувшись от зеркала, он увидел, что Карлотта уже забралась на диван с ногами; она подтянула колени к подбородку.

– Ты обещал, что дашь мне выпить, – сказала она.

Он ушел на кухню и принес оттуда бутылку виски, два бокала и графин с водой. Актриса обвела неодобрительным взглядом комнату; Джек понял, какой неуютной, голой показалась она Карлотте.

Когда люди приезжают сюда впервые, – сказала Карлотта, – они всегда выбирают для себя подобное жилье. Я называю это антидомом.

Она взяла протянутый Джеком бокал и сделала глоток.

– Мы оба выглядим ужасно, – сказала она, коснувшись грима, лежащего на ее лице. – Правда, Бастер?

Собака вытянулась в центре комнаты и смотрела на Карлотту; услышав свое имя, Бастер вильнул хвостом.

– Люди боятся пускать здесь корни, – быстро проговорила она. Впервые с момента их знакомства Джек видел ее неуверенной, смущенной.

– Они чувствуют, что под яркой зеленой травой находится нездоровая почва, а вода в здешних бассейнах отравлена.

Она указала рукой, сжимающей бокал, на темную резную мебель, на зеленоватые оштукатуренные стены.

– Этой квартире требуется женская рука.

Карлотта изучающе, неуверенно посмотрела на Джека; ее светлые волосы свободно падали на плечи, обтянутые свитером.

– Похоже, она к ней еще не прикасалась.

Да, – подтвердил Джек, сидя на краю стола лицом к Карлотте и не приближаясь к ней.

– Так мне и говорили, – сказала она. – А еще – что ты женат. Это правда?

– Да, – ответил он.

– Нынче вас ловят совсем молодыми, – заметила она. Карлотта повернулась на диване, вытянув ноги; ступни ее касались друг друга. Она оперлась спиной о валик, держа бокал обеими руками.

– Где она– твоя жена?

– В Нью-Йорке.

– Почему она отпустила тебя одного?

– Она не смогла поехать со мной из-за своей работы.

– Чем она занимается?

– У нее роль в пьесе. Она – актриса.

– О, Господи! – сказала Карлотта. – Но спектакль идет не бесконечно. Ты предлагал ей отправиться сюда с тобой?

– Да, – сказал Джек.

– Она отказалась?

– Да.

– Как ее фамилия – ну, театральный псевдоним?

– Ты его никогда не слышала, – сказал Джек. – У моей жены крошечная роль.

– И тем не менее она не захотела ехать?…

– Да. Она очень серьезно относится к своему делу.

– Она хорошая актриса?

– Нет, – сказал Джек, – очень плохая.

– Ей это известно? Джек покачал головой.

– Нет, – произнес он, – она считает себя американской Сарой Бернар.

Карлотта зло усмехнулась.

– Ты говорил ей об этом?

– О чем?

– Ну, что она – плохая актриса?

– Да, – ответил Джек.

– И как она отреагировала на твои слова? На лице Джека появилась горькая улыбка.

– Она сказала, что я завидую ее таланту, что мне не понять ее преданность искусству, что я гожусь только для Голливуда.

– Дай ей Бог счастья в нью-йоркском театре, – сказала Карлотта.

Допив виски, она опустила бокал на пол; собака подошла к нему и обнюхала.

– Как долго, по-твоему, – сказала Карлотта, потянувшись и закинув руки за голову, – продлится ваш брак?

– Два дня, – ответил Джек.

– Когда ты это решил?

– Этим вечером.

– Почему?

– Ты сама знаешь.

Она поднялась, подошла к Джеку и встала перед ним, легонько коснулась рукой его плеча; ее большие живые зеленые глаза горели на фоне маски из грима.

– Знаешь, я приехала сюда не только ради того, чтобы выпить, – сказала она.

– Знаю. Сейчас я отвезу тебя домой.

Она отступила на шаг назад; нахмурившись, посмотрела на Джека, пытаясь понять его.

– Что ты за человек? – произнесла она.

– Послушай меня, – сказал он. – Сейчас я отвезу тебя домой, а завтра слетаю в Нью-Йорк и сообщу моей жене о том, что я влюбился и хочу немедленно развестись с ней, чтобы жениться на тебе.

Карлотта, обхватив голову Джека своими ладонями, заглянула ему в глаза, словно пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно.

Я – бедная, простодушная, испорченная маленькая девочка, которая очень рано оказалась в Голливуде, Джек, – лукаво улыбаясь, сказала она. – Я просто теряюсь перед таким благородством и чистотой…

Он нежно поцеловал ее, как бы скрепляя печатью свои слова.

– А я? Чем мне заняться в твое отсутствие?

– Прогони прочь от своего дома всех владельцев «кадиллаков», – ответил Джек. – Раз и навсегда.

Карлотта сделала шаг назад, неуверенно коснулась пальцами своих губ.

– Что ж, – сказала она. – это будет по-честному.

Когда они садились с Бастером в машину, человек в подтяжках все еще поливал лужайку. Он посмотрел на них через улицу; Джеку показалось, что мужчина удивлен тем, как скоро они вернулись.

– Скажи мне, сколько раз ты был женат?

– Три раза.

– О, Господи.

– Вот именно. О, Господи.

– Это нормально для Америки?

– Не совсем.

– Ты безжалостен, – сказала Джулия.