Две недели в другом городе

– У него уже есть тысяча идей, – сообщил Джек. – Он хочет сделать нечто в стиле прежнего Делани.

– О, Господи, – вырвалось у Брезача. – Он намерен сам снимать фильм?

– Да.

– Все равно, – сказал Макс, – такой шанс упускать нельзя, Роберт.

Брезач двинул пустой бокал из-под бренди по столу, словно шахматист, делающий ход фигурой.

– Эндрус, – произнес он, – вам есть что сказать по этому поводу?

– Сейчас – нет. Брезач кивнул.

– Сейчас – нет, – повторил он. Роберт встал.

– Пойдемте отсюда. Завтра у нас много дел. Приходите ко мне. Нас не будут отвлекать телефонные звонки. Мне не хочется работать в вашем номере. Там не выветрился стойкий запах предательства.

Джек не отреагировал на выпад Брезача.

– Я буду у тебя в двенадцать. Нам обоим не помешает выспаться.

Они молча прощяи мимо официанта со слипающимися глазами и оказались на улице. Дул студеный ветер, и Макс заботливо сказал Брезачу:

– Застегни пальто.

– Ну, – произнес Брезач, сделав глубокий вдох, – мы славно потрудились.

Он устало потер глаза.

– Я скажу вам, Джек, кое-что о вас. Мне жаль, что вы так умны и благородны. Ненавидеть вас становится все труднее.

Он усмехнулся. Холодный свет уличных фонарей падал на его худое лицо с запавшими глазами.

– Если Вероника даст о себе знать, – сказал Роберт, – пригласите ее заглянуть на съемочную площадку. Пусть увидит меня в лучах славы. Может быть, именно лицо любимой способно избавить меня от приступов тошноты.

23

В семь часов утра его снова разбудил телефонный звонок. Он встал с кровати и собрался побриться. Намылив лицо, Джек вспомнил, что сегодня он не идет на студию. Он увидел в зеркале свое отражение; пена напоминала седую бороду, а сам он показался себе несчастным, сломленным, безобразным стариком. Он смыл пену, вытер лицо и снова посмотрел на себя. Теперь он уже не походил на старика, но вокруг глаз лежала сеточка морщин, а лицо было болезненно-бледным. Досадуя на то, что он забыл вечером отменить утренний звонок телефонистки, Джек забрался обратно в кровать. Заставил себя пролежать под одеялом час, но не смог уснуть и в конце концов, поднявшись, заказал завтрак.

Он не стал раскрывать газеты, принесенные официантом, – в них могла быть информация о похоронах Деспьера. Чем меньше он станет думать сегодня и в последующие дни о Деспьере, тем в лучшем состоянии будут находиться его нервы. Допивая кофе, он подумал о том, что встреча с Брезачем состоится лишь через четыре часа. Джек представил себе других обитателей отеля, предвкушающих сейчас за завтраком радость от ждущей их экскурсии по городу. Этим утром, на несколько часов, я тоже стану туристом, решил Джек. Возможно, другого случая не представится. Подойдя к письменному столу, он взял старый путеводитель Бедекера, изданный в 1928 году, положил его перед собой рядом с чашкой кофе и принялся за булочку с глазурью.

Идея совершить прогулку по Риму с путеводителем 1928 года показалась ему заманчивой. Город прошлого, описанный сухим, лаконичным языком, казался более упорядоченным, располагающим к отдыху, реальным, нежели нынешний. С туристом в нем не могло случиться ничего плохого. Единственная реальная опасность, подстерегавшая туриста в 1928 году, похоже, заключалась в том, что он мог дать слишком большие чаевые.

Он начал читать с середины. В разделе «Церкви и учебные заведения» Джек обнаружил параграф, озаглавленный «Гиды-лекторы (английский язык)». Проф. Л. Рейно, Виа Флавиа, 6; синьора П. Капали, Виа Витторио Венето, 146; м-р Т. Б. Инглфилд, Виа Чезара Беккариа, 94; мисс Грейс Воннакот, Виа деи Граци, 134…

Да, вот кто мне нужен – англоязычный гид-лектор, способный объяснить все происшедшее, подумал Джек. Что бы сказала сейчас сеньора П. Капали о своих соотечественниках Веронике Ренци, Барзелли и Тачино, какими словами описала бы мисс Грейс Воннакот Мориса Делани, этого непростого потомка ирландских эмигрантов?

Отведите меня к памятникам старины, мистер Т. Б. Инглфилд, покажите мне надгробья, под которыми покоятся любовь и честолюбие; я хочу увидеть места, где совершалось насилие, где раздавались предсмертные вопли и крики восторга, побывать там, где короли представали перед своими палачами, где гладиаторы тешили толпу. У меня есть друзья, развлекающие толпу похожим способом; им тоже поражение обходится исключительно дорого.

Ленивым жестом Джек перевернул страницу.

План экскурсии.

«Второй день. Прогулка от Сант-Онофрио через Пасседжата Маргерита к Сан-Пьетро ин Монторио, где следует дождаться заката…»

Где следует дождаться заката…

Какая мирная, спокойная картина – человек ждет в 1928 году заката возле Сан-Пьетро ин Монторио, подумал Джек, потягивая кофе.

Зазвонил телефон. Звук был резкий, нетерпеливый, словно телефонистка плохо выспалась ночью и теперь была зла на весь свет. Джек протянул руку и снял трубку.

Это была Карлотта.

– Извини за столь ранний звонок, – заговорила она, – но я хотела застать тебя, пока ты куда-нибудь не ушел. Меня не пустили к Морису, и я решила…

– С ним все в порядке. – сказал Джек. – Он получил твои розы…