Две недели в другом городе

– Конечно, Делани все испортил, – сказал Брезач. – Я это обнаружил немедленно. Шугерман написал историю мужчины, а Делани увлекся Барзелли и все переиначил. Однако материал не допускает такого насилия. Отсюда – все эти скучные сцены с Барзелли, где она расчесывает волосы, глядит в окно с грустным видом, раздевается, демонстрирует свои красивые ноги, словом, убивает фильм. А Стайлз по воле Делани меланхолично расхаживает в течение всей картины, словно святой Бернард, и твердит одно и то же: «Я люблю тебя. Мне грустно. Я люблю тебя…»

Брезач презрительно фыркнул.

Я нашел в исходном сценарии то, что искал, и в большом количестве. Герой там половину времени пьянствует, постоянно смеется над самим собой, говорит обратное тому, что думает, ужасно обращается с девушкой и ненавидит ее сильнее, чем любит. Это хорошая роль, и Стайлз способен великолепно сыграть ее.

– Возможно. Если не будет пить, – отозвался Джек.

Вам известно, что в течение первых двух недель Стайлз не прикасался к спиртному?

– Нет, я этого не знал. – сказал Джек.

– Это правда. Затем он увидел, что делает с его ролью Делани, и сломался, – произнес Брезач. – Если Стайлз обходился без алкоголя две первые недели, то он продержится без него и две последние. Особенно если поверит в значимость своей работы.

– Но как мы убедим его в ней?

– Мы покажем его крупным планом в отснятых эпизодах, сделаем вставки везде, где это допустимо. И даже те сцены со Стайлзом и Барзелли, которые нельзя изменить, мы озвучим заново. Добавим горечь, самоиронию… А там, где не удастся вписать новый текст взамен совсем уж неприемлемого старого, мы дадим музыку, шум поезда, что-нибудь еще. Мы докажем Стайлзу искренность наших намерений, он поймет, что мы работаем на него, помогаем ему остаться в кино, что мы верим в его способности…

Слушая Брезача с непроницаемым лицом, Джек почувствовал поток энергии, излучаемой американцем; он восхищался чутьем Роберта, его интуитивным видением недостатков картины и путей избавления от них, горячим желанием выполнить порученное дело как можно лучше. Внезапно Джек оживился, усталость отступила, его захватили идеи Брезача. Последний раз он находился в таком состоянии еще до войны, когда они с Делани каждый вечер проводили в спорах, обсуждениях; работая вдвоем, они волновались, кричали, смеялись.

– Хорошо, – сказал он, указывая на папки, – покажи мне, что, по-твоему, тут можно сделать.

Дрожащими руками Брезач положил сценарии на стол.

Начнем с… Он поднялся.

– Извините. Меня снова тошнит. Брезач поспешил в туалет.

– Бедный парень, – сочувственно сказал Макс. – Такие яства.

Роберт вернулся побледневшим, но более спокойным. Он сел рядом с Джеком, и они начали просматривать постранично оба сценария. Они закончили лишь в начале второго, когда в зале стали тушить свет, а их засыпающий на ходу официант остановился у ближайшей колонны.

– Хорошо, – сказал Джек. – Я попрошу у Холта еще одну неделю. Прямо сейчас.

Он подошел к телефону и набрал номер Холта. В трубке зазвучал бодрый голос Сэма.

– Алло?

Джек объяснил ему, что они делают с Брезачем, и попросил разрешения продлить съемки еще на одну неделю.

– Вы гарантируете, что результат окупит затраты? – спросил Холт.

– В подобных делах, – заметил Джек, – никто не может что– – либо гарантировать. Скажу только одно: я думаю, на это стоит пойти.

– Для меня достаточно вашего мнения, Джек, – сказал Холт. – Вы получите эту неделю. Не кладите трубку. У меня есть для вас новости. Сегодня вечером я был у Мориса, он прочитал новый сценарий, написанный этим пареньком, Брезачем; рукопись ему очень понравилась, он хочет снимать по ней свой следующий фильм, когда выйдет из больницы. Вы читали эту вещь, Джек?

– Да, – сказал Джек.

– Вы согласны, что сценарий – стоящий?

– Несомненно стоящий.

– Хорошо, – сказал Холт. – Передайте молодому человеку, пусть он зайдет завтра ко мне в офис обсудить условия. Я весь день буду у себя. Вы ему скажете?

– Да, – обещал Джек. – Спокойной ночи, Сэм.

Он вернулся к столу, усыпанному сигарным пеплом и листами бумаги. Макс и Брезач уговорили официанта принести им напоследок по рюмке бренди.

– Все в порядке, – сказал Джек. – Холт дал нам неделю.

– Что тут такого? – небрежно обронил Брезач. – Это всего лишь деньги.

Он поднялся.

– Макс, пошли спать.

– Еще кое-что, – сказал Джек. – Он просит тебя заглянуть завтра к нему в контору. Делани сказал ему, что хочет снимать фильм по твоему сценарию, и Холт собирается заключить с тобой контракт.

– Роберт, – взволнованно произнес Макс. – Ты слышишь?

– Да, слышу, – отозвался Брезач. – Студия «Смертный одр», новый колосс киноиндустрии.

– Ты подпишешь контракт? – спросил Макс. Брезач допил остатки бренди.

– Возможно, – ответил он и задумчиво посмотрел на Джека. – Делани говорил с вами об этом?

– Очень кратко.

– Что он сказал?

Джек пожалел о том, что Брезач задал этот вопрос; он решил ответить на него честно.

– Делани сказал, что после внесения некоторых изменений он сможет снять по нему свой лучший фильм.

– Он собирается вносить изменения?